Догоняя закат

Лайт Виктория

У окна стоял небольшой диванчик с продавленным сиденьем. На нем Кейт спала, когда была маленькой. Марта все собиралась выкинуть его, но ей было жаль, ведь его смастерил отец Кейт собственными руками. И диванчик мирно пылился в углу, напоминая Кейт о безмятежном детстве. На этот самый диван сел Дэннис, а Кейт устроилась рядом с ним.

Слабый свет ночника едва освещал комнату: и потемневшие от времени обои, и шторы, пышными складками ниспадавшие на пол, и старую добротную мебель, с которой Марта никак не желала расстаться. Постепенно Кейт приходила в себя, и волнение уступало место блаженному спокойствию. Дэннис не предпринимал попыток поцеловать ее. Они почти не дотрагивались друг до друга, если

не считать того, что она чувствовала его бедро. Вначале Кейт не замечала этого, но по мере того, как к ней возвращалось присутствие духа, это ощущение выходило на первый план, заслоняя все остальные. Руки Дэнниса лежали на коленях, большие крепкие ладони с длинными пальцами. В них чувствовалось странное напряжение, словно они жили отдельной от Дэнниса жизнью. Повинуясь импульсу, Кейт положила на них свою маленькую ручку. Страх уже прошел, и ей захотелось как-то утешить Дэнниса. Ведь мужчины почему-то придают этому такое большое значение…

Дэннис с силой сжал ее руку, и Кейт тихонько вскрикнула.

— Прости, я не хотел… — прошептал он, поворачиваясь к ней.

Сердце Кейт тревожно забилось, предупреждая ее об опасности. Но слишком поздно — она уже сама искала губы Дэнниса, чтобы вновь пережить те восхитительные, чудесные моменты.

Но Дэннис был настороже. Он держал себя в руках. Ведь если он отпустит свое желание на свободу, а Кейт вновь вздумает оторвать чашу от его губ, он не сможет контролировать себя и причинит ей боль. Она сама должна загореться и потянуться к нему. Другого ему не нужно. Даже если от желания обладать ею кружится голова… И вскоре он почувствовал, что Кейт все сильнее прижимается к нему. Он стал смелее целовать ее, все время помня о том, что один неверный шаг может все разрушить.

А Кейт ни о чем не помнила. Ни о своем недавнем раскаянии, ни о нежелании заниматься любовью. С Дэннисом все было по-другому. От его поцелуев по телу разливался непривычный жар, и это толкало ее на различные безумства. Поражаясь собственной наглости, она расстегнула рубашку Дэнниса и провела ладонью по его обнаженной груди. Удивительно — она всегда считала эталоном красоты безволосую мужскую грудь, ведь на теле ее мужа не было ни единого волоска. Но сейчас поросль на груди Дэнниса показалась ей гораздо красивее, и она в безотчетном порыве наклонилась и принялась покрывать его тело легкими поцелуями.

Дэннис сжал кулаки. Эта девочка не понимает, что еще чуть-чуть — и обратной дороги не будет. Он не игрушка, чтобы по прихоти приближать или отбрасывать его. Он скажет ей, что она должна сделать выбор: либо позволить ему все, либо оставить его в покое… Но это решение оказалось легче принять, чем выполнить, и Дэннис не мог заставить себя говорить. Каждое движение Кейт терзало его, потому что он не знал, к чему оно приведет. Но он был согласен терпеть эту муку бесконечно, лишь бы ощущать Кейт рядом с собой.

А Кейт задевала пассивная покорность Дэнниса. Его руки поглаживали ее спину и воспламеняли ее, но переходить к более решительным действиям Дэннис не торопился. На улице он проявил гораздо больше пыла… Не более просвещенная в вопросах взаимоотношения полов, чем до брака с Альфредом Шелли, она не понимала, на какую жертву идет Дэннис, разрешая ей самой принять решение.

Но долго прикидываться безучастным Дэннис не мог. Все имеет свои пределы, а мужское терпение особенно. Безмерно было удивление Кейт, когда он вдруг встал с дивана и поднял ее на руки. Дэннис поцеловал ее с особой страстью, вкладывая в этот поцелуй все, чему он боялся до сих пор дать волю. У Кейт перехватило дыхание. Разве возможно, чтобы от одного поцелуя с тобой творилось такое? Она была настолько поглощена новыми ощущениями, что не сразу заметила, что Дэннис несет ее к кровати посередине комнаты.

Она

пришла в себя лишь тогда, когда Дэннис положил ее на кровать и склонился над ней. Он быстро расстегивал ее блузку, и Кейт, вместо того, чтобы устыдиться и остановить его, помогала ему. Вскоре шелковая блузка была безжалостно отброшена в сторону. У Кейт мелькнуло нелепое сожаление о том, что ее ночная рубашка осталась в машине вместе с остальными вещами. Ее любимая, длинная, с пышными рюшами на груди. Хотя зачем она мне? — тут же спросила себя Кейт. Дэннис раздевает меня совсем не для того, чтобы я напялила на себя рубашку до пят…

А Дэннис действительно раздевал ее, и Кейт внезапно осознала, что впервые избавляется от одежды с помощью мужчины. Ее юбка и чулки, которые она носила при любой погоде, уже присоединились к блузке, и лишь нижнее белье прикрывало ее наготу.

Не самое красивое, машинально подумала Кейт. Странно, что в такой момент она обращала внимание на подобные пустяки. Но насколько комфортнее она чувствовала бы себя, если бы на ней сейчас был роскошный темно-красный или ярко-розовый кружевной комплект из тех, что она однажды видела в магазине! Но такое носят исключительно развратные женщины, а удел добропорядочных — ужасный выбеленный хлопок без намека на сексуальность.

Кейт испуганно посмотрела на Дэнниса, но в его глазах светилось искреннее восхищение.

— Ты такая красивая, Кейт, — прошептал он изумленно, как будто не мог поверить собственным глазам.

И прежде чем она смогла ответить ему что-нибудь (словно ему требовался ответ!), Дэннис ловко стянул с нее все белье, и Кейт предстала перед ним во всем великолепии своего обнаженного тела. Ни один мужчина не видел ее без одежды. Альфред всегда выключал в спальне свет, и даже первая брачная ночь не была исключением. Кейт была уверена, что так поступают все. Но Дэннис не торопился выключать ночник. Более того, он не мог отвести глаз от ее тела, и Кейт к собственному удивлению осознала, что это ей нравится. Он, не скрываясь, любовался ее чудесной атласной кожей, длинными стройными ногами с такими маленькими ступнями, что было трудно поверить в то, что они принадлежат взрослой женщине. А ее хрупкие плечи, а живот, а грудь… Дэннис Харрингтон в жизни не видел более соблазнительной женщины. Женщины, созданной для любви.

Он наклонился и стал целовать колени Кейт, постепенно поднимаясь выше. Она легла на спину, понимая вдруг, что все ее страхи были надуманными. Как глупо было бояться и сравнивать то, что было раньше! Ее тело взрывалось под руками Дэнниса, и каждая клеточка кожи ныла от желания ощущать его. Внезапно Кейт почувствовала ткань его рубашки на своем бедре. Неужели их до сих пор что-то разделяет? Долой все: одежду, условности, мнение чужих, равнодушных людей! Пусть будут только они вдвоем, как Адам и Ева в райском саду, вдали от нескромных глаз и злых языков.

Кейт стащила рубашку с его плеч и прижалась к его горячей груди. Как долго она ждала этого! Как он красив… Какая у него чудесная кожа — мягкая, бархатистая, упругая. Дэннис отлично сложен — этими руками, плечами, торсом гордился бы любой мужчина. Кейт не могла на него наглядеться. Она забыла о всяком стеснении, собственная нагота больше не смущала ее. Скорее наоборот, она жалела о том, что комната так скудно освещена, отчего она никак не может как следует разглядеть Дэнниса.

Дэннис положил руки ей на плечи и мягко, но непреклонно опустил Кейт на кровать. Она задрожала — несмотря ни на что, ей до сих пор было немного страшно. Альфред так часто причинял ей боль, а она не смела пожаловаться и знала, что сейчас тоже не скажет Дэннису, если ей будет неприятно. Но он не торопился, и Кейт умерла бы со стыда, если бы узнала, что он догадывается обо всех ее страхах.