Догоняя закат
Шрифт:
Кейт с печальной улыбкой наблюдала за ним. И этот человек собирается бросить вызов Альфреду Шелли! Альфреду, который никогда ни о чем не забывает, который просчитывает все свои шаги и держит в голове сложнейшие комбинации! Дэннис просто мальчишка по сравнению с ним, в голове которого любовный пыл вытеснил все остальное.
И все равно я его люблю, подумала Кейт с внезапной нежностью. Пусть он легкомысленный и безрассудный. Альфред по сравнению с ним черствый сухарь…
Она провела рукой по волосам Дэнниса. Как знать, может быть, она в последний раз дотрагивается
— Ты права, — сокрушенно вздохнул Дэннис. — А я полный дурак. Влюбился как раз в ту женщину, на которую мне и смотреть-то не положено. Прости, что тебе пришлось напомнить мне парочку прописных истин.
Кейт часто-часто заморгала, стараясь удержать слезы, но они все равно катились по щекам. Она не хотела все усложнять, но глаза подло предали ее, оплакивая разбитые надежды на счастье.
Через час, тихо проводив Дэнниса и приняв душ, Кейт зашла на кухню к матери. Та стояла за столом и месила тесто для пирога. Увидев дочь, она недовольно нахмурилась.
— Наконец-то. Раньше ты не была такой соней…
— Извини, мама, — улыбнулась Кейт, изо всех сил стараясь казаться веселой. — Долго ждала тебя вчера и очень устала.
— А я задержалась у Сильвии Робинсон, — пояснила Марта. Беззаботный вид Кейт обманул ее, а покрасневшие глаза… что ж, и не такое бывает, если спать до десяти!
— Что же вы делали? — Кейт подошла к шкафу и принялась шарить по полкам в поисках печенья. — Опять играли в карты?
— Хуже, — рассмеялась Марта, раскатывая тесто. — Мы смотрели телевизор и спорили о политике.
Кейт замерла с печеньем в руке. Нет, мама, взмолилась она про себя. Только не надо о выборах…
— Ты же знаешь, Сильвия ярая демократка, хоть и моя подруга, — продолжала Марта. — А ее муж, наоборот, республиканец, и на время выборов они даже спят в разных комнатах. Представляешь?
Кейт вежливо хихикнула, хотя на самом деле предпочла бы поговорить о погоде, международном положении, народных приметах — о чем угодно, но только не о губернаторских выборах!
— И мы вчера устроили дебаты почище тех, что в телевизоре. — Марта достала грибную начинку и стала раскладывать ее на лепешке теста. — Сильвию чуть удар не хватил, так она разгорячилась, защищая своего Харрингтона, но нас с Робинсоном так просто не одолеешь…
Кейт присела на табурет, понимая, что ей придется выдержать это до конца.
— Я-то лучше всех знаю, насколько хорош Альфред, — Марта подмигнула дочери, отметив про себя, что Кейт несколько бледновата сегодня. Может быть, она наконец беременна? — мелькнула у нее радостная мысль. Вот было бы здорово.
— Но Сильвия горой стоит за красавчика Дэнниса. И как она нам только не расписывала его достоинства. И умный он, и везучий, и о нас сумеет позаботиться гораздо лучше Альфреда, но я-то знаю, что она просто влюбилась в него, вот и желает, чтобы он стал нашим губернатором.
Кейт сдерживалась, чтобы не зажать уши ладонями. Слышать имя Дэнниса, да еще произнесенное с таким пренебрежением, было невыносимо.
— Каждый имеет право на политические взгляды, —
И Марта действительно забыла о выборах.
— Как поживает Альфред? — сладко спросила она, когда дочь ставила пирог в духовку.
Решетка чуть не выскользнула у Кейт из рук.
— У него все в порядке, — ровно ответила она. — Очень много работы.
— А ты уже не боишься выступать перед публикой? — хихикнула Марта. — Я смотрю все ваши шоу, и ты выглядишь очень испуганной.
Кейт усмехнулась. Мама может не беспокоиться. Сейчас у нее есть более веские причины для страха. Все прежние — просто детский лепет.
— Я вот что думаю, Кейт…
Марта в нерешительность посмотрела на дочь. Стоит говорить с ней об этом или нет? Кейт какая-то странная сегодня, совсем не похожа на себя. Но разве как мать она не имеет права обсудить с ней действительно важную тему? Кто-то же должен предостеречь девочку, направить ее на путь истинный…
— Да, мама?
— Как долго ты думаешь тянуть с ребенком? Вы уже три года женаты, о карьере ты не думаешь, средств вам, слава Богу, хватает… Пора бы и внука мне подарить.
Кейт вдруг почувствовала себя узником, приговоренным к пожизненному заключению, за которым захлопнулась дверь его камеры. Ребенок от Альфреда. Он навсегда свяжет их друг с другом, и для нее уже не будет спасения.
— У Альфреда есть сын, — через силу произнесла Кейт. — Думаю, ему этого достаточно.
— Деточка, о чем ты говоришь! — Марта всплеснула руками. — Неужели ты думаешь, что он откажется иметь ребенка от тебя? Еще одного мальчика или славненькую девочку… Альфред сейчас как раз в том возрасте, когда мужчине особенно хочется иметь дочку…
Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь, считала про себя Кейт, стараясь не слушать мать, но ее слова все равно пробивались сквозь заслон и роем назойливых мух жужжали у нее в ушах. Ребенок, счастье, Альфред, семья… Ничего этого больше не существует для нее. Она отказалась от прошлой жизни вчера вечером, когда привела в свою комнату Дэнниса Харрингтона.
— Так что как только Альфреда переизберут, сразу поговори с ним об этом, — закончила свою речь Марта.
Она была чрезвычайно довольна, что смогла высказать дочери свое мнение. Для своих лет Кейт невероятно наивна и абсолютно не понимает, что мужчине нужно для счастья.
— Хорошо, мама. Я обязательно это сделаю, — сказала Кейт точно таким же тоном, каким в десять лет обещала матери прилично вести себя в гостях.
— Вот и славно, — просияла Марта.
Она явно собиралась добавить что-то еще, но Кейт подошла к маленькому телевизору и включила его. Лучше уж любая мыльная опера, чем рассуждения о ее семейном счастье с Альфредом Шелли. Но в тот день все, видимо, задались целью напоминать ей об Альфреде и Дэннисе. Шел выпуск одиннадцатичасовых новостей по местному каналу, и как раз в тот момент, когда Кейт щелкнула кнопкой, на экране появился сюжет о посещении Дэннисом Харрингтоном карсонского госпиталя.