Договор с дьяволом
Шрифт:
– Гуден, – пробормотал он.
Из-за разлившейся реки переселенцам пришлось разбить здесь лагерь, и некоторые из них решили остаться в этих местах насовсем. Так появился Гуден. Кейн спросил, что случилось с основателем этого городишки, и ему сказали, что он утонул во время одного из разливов реки. Насколько Кейн мог понять, в любой момент весь город мог подвергнуться такой участи. Он был очень грязным, пыльным и неуютным.
Но Ники, которая молчала в течение всего дня, рассматривала это место с любопытством ребенка, впервые попавшего в цирк.
Кейн снова вспомнил о ее безрадостном детстве. Она так долго пробыла в Логовище, что абсолютно все за его пределами должно казаться ей новым и привлекательным. Она не знала других детей, у нее не было товарищей по играм. Несмотря на все сложности его собственного детства, у Кейна был Дэйви. Они вместе и играли, и устраивали сражения, и дразнили друг друга, попадали в разные переделки. В то время как вся жизнь Ники ограничивалась городом преступников.
Ему внезапно захотелось показать ей какой-нибудь прекрасный город – Новый Орлеан или Сан-Франциско. Он побывал в Новом Орлеане в первые дни войны, и он также очень много слышал о Сан-Франциско. Ему захотелось показать ей океан, и большие города, и зеленые холмы, и долины. Она должна узнать, что весь мир – это гораздо больше, чем бандитское Логовище, ограниченный скалами мир насилия и смерти. И Робину было бы хорошо узнать об этом.
– Здесь хорошо, правда? – сказала она, разглядывая ветхие дома и грязные улицы. Какой-то пьяница вышел из одного из салунов и упал посередине улицы.
– Просто прекрасно, – отозвался Кейн.
– Куда мы направляемся?
Ее карие глаза с интересом смотрели по сторонам. Кейн обернулся и взглянул на нее. Он уже решил, что лучше будет, если в Гудене ее примут за мальчика. Новая женщина всегда вызывает излишний интерес в городке с преимущественно мужским населением. Он еще больше укоротил ей волосы и глубже натянул на нее шляпу, чтобы труднее стало разглядеть черты ее лица. Одета она была, как обычно, в бесформенные брюки и рубашку, к которым он добавил свой пиджак.
– В гостиницу, – ответил он. – «Приют путешественника».
В этой гостинице он никогда раньше не останавливался, и с Беном Мастерсом он должен был встретиться в другом месте. Из двух имеющихся в городе гостиниц эта была более респектабельна.
– Ты сможешь принять там ванну.
Она вопросительно посмотрела на него, но, как обычно, ни о чем не спросила. Ему очень захотелось, чтобы она хоть что-нибудь сказала. Он хотел, чтобы она продолжала расспрашивать его до того момента, пока не услышит от него правду. Но она осмелилась задать еще только один вопрос:
– Как долго мы здесь пробудем?
– День или два, не больше.
– И затем вернемся в Логовище?
Она сильно беспокоилась о своем дяде и Робине. Как бы она себя чувствовала, если бы знала об истинных целях его визита сюда?..
У гостиницы он помог ей слезть с лошади, и они вошли внутрь. Сидевший за стойкой для регистрации постояльцев мужчина презрительно окинул
– По комнате каждому, – сказал Кейн, – моему брату и мне.
Боковым зрением он увидел удивленное выражение лица Ники, когда служащий прочистил горло и грубо спросил:
– У вас есть деньги?
Кейн положил на стойку двадцатидолларовую золотую монету.
– Этого будет достаточно?
– Более чем, мистер…
– Джонс.
Не очень-то изобретательно, подумал Кейн, но такой ответ обычно прекращал дальнейшие расспросы. В этом городке так обычно называли себя бандиты. Удовлетворившись ответом, портье кивнул и протянул Кейну регистрационный лист.
– Как долго вы здесь пробудете?
– Еще не знаю. Два или три дня. И я хотел бы, чтобы в комнату моего брата принесли воды для ванны.
– Да, сэр.
Золотая монета явно сделала свое дело. Как и фамилия Джонс.
– И немного воды для меня.
Кейн удостоверился в том, что в двери Ники исправный замок. Он велел ей не открывать дверь никому, кроме него самого и служащего, и оставаться в комнате, пока он будет ставить лошадей в конюшню.
– Кейн? – окликнула она, когда он повернулся, чтобы идти. У нее был тихий, неуверенный голос и потерянное выражение лица, с которого исчезли все следы недавнего радостного возбуждения.
Он обернулся:
– В чем дело, Ники?
– Ты вернешься?
С того момента, как он встретил ее, она всегда была смелой и решительной. Но теперь он увидел в ее глазах страх. Кейна охватила ненависть к самому себе. Он почти не разговаривал с ней в течение всего дня, и теперь, когда она оказалась в незнакомом месте, он покидает ее с единственной целью – предать.
Его рука потянулась к ее щеке:
– Я вернусь, обещаю тебе.
Он сглотнула:
– Можно мне пойти с тобой?
Он дотронулся до ее лица со всей нежностью, на которую только был способен.
– Я просто собираюсь позаботиться о лошадях, – произнес он, ненавидя себя за свою ложь и за все, что он собирался сделать. – Тебе надо немного отдохнуть.
В ее глазах появился было огонек, но затем потух. Она отвернулась.
Он помедлил еще секунду. Он знал, что она чувствует неладное. Но чем скорее он встретится с Мастерсом, тем скорее он сможет с ним все обсудить.
– Я скоро вернусь, – сказал он и поспешил закрыть за собой дверь.
Он отвел лошадей в конюшню, затем пошел в гостиницу, где он в последний раз встречался с Мастерсом, перед тем, как проводник из Логовища постучался к нему в дверь. У них была договоренность: Мастерс будет ждать Кейна там, где они виделись в последний раз.
Кейн ускорил шаг. Он не хотел отсутствовать дольше, чем это было необходимо. Гуден – очень опасный город, и, хотя он знал, что у Ники есть пистолет и она в случае необходимости сможет за себя постоять, он не мог не беспокоиться о ней. К тому же он никак не мог забыть ее потерянный, обеспокоенный взгляд, будто она предчувствовала, что может произойти что-то плохое.