Догра Магра
Шрифт:
Очень сомневаюсь! Ведь та психиатрическая наука, что лежит в основе эксперимента, является моим изобретением! Тем паче психиатрические эксперименты в рамках моего уникального метода радикально отличаются от просто медицинских — их нельзя проводить на птичках, мышках, человеческих трупах и т. п. Ведь представители фауны, а также некоторые пациенты изначально демонстрируют животную сущность и не годятся на опыты. У трупов же нет важнейшей составляющей для моих экспериментов — души. Поэтому в качестве подопытного может выступать лишь здоровый человек с нормальной, крепкой психикой. Изучать и подробнейшим образом фиксировать процесс разрушения этой здоровой психики, а потом процесс ее постепенного восстановления… Ужасно, не правда ли?!
Надо сказать, что индивид, избранный мною в качестве подопытного, не так-то и прост. Малейшая оплошность — и я бы сыграл в ящик, так что я рисковал жизнью с самого начала эксперимента. Однако все пошло наперекосяк, и потому я принял решение покончить с собой… Н-да… Впрочем, у меня достаточно времени до часа икс, так что успокоюсь и поскриплю вечным перышком в компании сизого дыма и янтарного зелья.
Дамы и господа, читайте не спеша и с удовольствием! Завещание это… Здесь нет ни «Наму Амида буцу», ни «аминей», ни… что там обычно бывает в предсмертных записках? Тут все иначе. Просто дивертисмент о чокнутом эксперименте чокнутого профессора, разоблачение фокуса. Вы постепенно узнаете, на какие принципы опирался этот беспрецедентный, неслыханный опыт над извращенной страстью двух индивидов — необыкновенного юноши и невиданной девушки. Узнаете и о том, как этот эксперимент становился все напряженнее и напряженнее, как он накалялся и накалялся, пока наконец не взорвался, разнеся жизнь самого экспериментатора в пух и прах… Постепенно механизм этой катастрофы станет ясным для вас как божий день.
Но вернемся ненадолго в прошлое.
В октябре этого года в научном разделе какой-то фукуокской газеты появилась беседа со мной, суть которой можно выразить фразой «мозг не есть средоточие мышления». Масштабы негативной реакции, признаться, повергли меня в ужас! Я, разумеется, понимал, что человек — животное, погрязшее в самолюбии и предрассудках, но даже не представлял масштабов этой беды! Они — то есть господа благоразумники — всячески пытались изобличить мои «преступления». Одни зануды писали в газеты и журналы, другие — еще более занудные — настаивали на личной встрече.
Но особенно меня удивило то, что даже в этом университете, который хвалится принципом «свободы исследований», благообразные господа профессора насели дружно на ректора, поглаживая подбородки и покручивая усы. В едином порыве они застучали кулаками по столу и принялись вопить: «Гоните взашей этого грубияна! Нездравомыслящего, безумного профессора-гипоманьяка! В желтый дом его!»
Прознав об этом, даже я, старый хитрый лис Масаки, был готов заметать следы. Прежде мне казалось, что университет — единственное место, где можно свободно заниматься академическими исследованиями. Но увы, меня ждал досадный сюрприз. К счастью, наш ректор — настоящий чиновник и консерватор — разрешил дело привычными «ну будет вам, будет», и я до сего дня пребывал на своем посту. Но все же подумайте, разве это не идиотизм?! Уж если ты сделался профессором в университете, значит, жаден до почестей либо фанатик исследований. И лично я не вижу в том ничего постыдного! Но не смешно ли, когда меня, жадного до почестей фанатика исследований, нарекают сумасшедшим?! Насколько это абсурдно, хорошо знает мой близкий друг — декан факультета профессор Вакабаяси.
— В такой ситуации никак нельзя публиковать психиатрические исследования, посвященные анатомии, физиологии, наследственности… Ведь моя теория гласит, что сумасшедшие куда «нормальнее» нормальных людей!
— Действительно! Ничто не унижает человека столь очевидно, как наука, однако большинству это невдомек…
— Именно! Вы только посмотрите, как обрадовались эти господа, узнав, что человек произошел от обезьяны! Но, стоило назвать их чокнутыми, сразу
И мы оба расхохотались.
Поэтому я воздержался от публикации своей работы «О мозге» под предлогом внесения правок. А потом, где-то через полгода, взял да сжег рукопись.
Что? Да просто так, без причины!
Человечество слишком наивно и глупо, чтобы понять мои исследования… А я, дурак, не замечал этого важнейшего факта долгих двадцать лет! Я так сосредоточился на своей работе, что из башки валил черный дым… Или все дело в том, что моя психическая ненормальность стала потихонечку выправляться… Га-га-га!
Так вот, в этом завещании будет лишь самая сочная вырезка моих исследований. Потом, в более подходящее время, к этому тексту обратится какой-нибудь чокнутый ученый и составит представление о моих трудах. Работа «О мозге» уже перестала быть тайной благодаря газетной публикации, так что и жалеть не о чем…
С другой стороны, так сказать, «филе» моих психоанатомических и психопатологических исследований было включено в диссертацию «Сновидение эмбриона», которую я представил в качестве выпускной работы в университете Кюсю лет двадцать назад. Поэтому о нем здесь упоминать не стоит. Теперь же я оседлаю любимого конька и расскажу, как связаны метод «свободного лечения сумасшедших» и психическая наследственность.
Ознакомившись с газетными статьями и моей диссертацией о сновидении эмбриона, вы узнаете, что таинственный эксперимент, материалом для которого послужили этот необыкновенный юноша и невиданная девушка, окончился сегодня — 19 октября 1926 года, ровно в полдень. Абсолютный успех и одновременно полный провал — таковы его итоги. Вскоре вы в полной мере поймете невероятные психические принципы и четко осознаете: здравый смысл, наука — вся суть современной цивилизации — повержены одним ударом, а вокруг лишь горы пустых черепов!
Ну-с… Простите, сигара потухла, дайте-ка зажгу… Уж очень люблю такие… Даже когда бедствовал, на сигары и алкоголь деньги находились… Позволю-ка себе, пожалуй, перед смертью несколько штучек, уж простите… ха-ха-ха…
Извините, заставил вас ждать… Так вот, всякий, кто видит знаменитую «Клинику свободного лечения сумасшедших», где, собственно, и зародилась причина моего спешного отбытия в райские кущи, почему-то считает ее банальной прогулочной площадкой для умалишенных. Забавно… прочитав заметку, многоуважаемые господа кивают — «ага, ага» — и заключают с умным видом: «Так сумасшедшие хоть не перевозбудятся». Или спрашивают: «А-а… это какая-то светотерапия?» И ни один из них не приподнял завесу тайны, скрывающую истинные цели моего эксперимента! Впрочем, я не был откровенен даже с помощниками и ассистентами, которые работали в непосредственной близости. Они свято верили, что принимают участие в чем-то чрезвычайно важном и благородном, но, по правде, это был дурацкий и крайне любопытный опыт. А формальное название — «свободное лечение» — придумано мною лишь для отвода глаз!
Чего уж скрывать, я преследовал одну цель — доказать на практике принципы моей диссертации под названием «Сновидение эмбриона»! Я написал ее много лет назад, чтобы выпуститься из медицинского колледжа Фукуока — предшественника этого университета.
Однако в «Сновидении эмбриона» все примеры суть общечеловеческие наследственные состояния вроде «хочу есть», «хочу спать», «хочу играть», «хочу враждовать», «хочу побеждать», то есть нечто изрядно затасканное. Здесь же я досконально изучил уникальный современный случай наследственной психологии! Настолько загадочный, гротескный, таинственный, убийственный случай, что все эти новомодные кровожадности и детективчики рядом не валялись! Такого вы точно не видели, так что глядите… Делов-то… Давайте-ка я вас познакомлю.