Доказательство силы
Шрифт:
Перемещаюсь на переднее сиденье и откидываюсь на спинку, не забывая поглядывать в зеркало заднего вида, в котором отражалась уменьшающаяся и донельзя злая Лесная фея. Наконец, она скрылась за деревьями.
Мы осторожно, но быстро газуем по заросшей дороге, еле проталкиваясь сквозь деревья. Крузак рычит, мягко амортизируя все выбоины.
— Молодец! — хвалю блондинку. — Скорее всего, ты спасла наши жизни.
— Еле дорогу отыскала, — улыбается она. — Как ты и приказал, Хо…
Прикладываю палец к её губам,
Поворачиваюсь назад и говорю:
— Давайте сразу условимся — никаких вопросов, никаких имён, никаких разговоров. Нас тут не было, вы нас не видели. Про дриаду эту можете хоть кому рассказывать.
Лерочка недоумевает, но перехватив мой серьёзный взгляд, кивает. Она умеет молчать. А вот в её парне я не уверен. Не знаю я Валеру.
— Ты ничего не видел, договорились? — смотрю на него.
— Договорились, — отвечает он, искренне улыбаясь во все тридцать два зуба. — Никаких вопросов, про вас не рассказывать, про дриаду можно кому угодно?
— Точно!
Валера, короче, не так плох. Не паникует, не причитает, молча перевязывает Лерочкино бедро. Валера молодец, короче. Да и по глазам видно — добрый он и хороший. Заботливый.
Вот только почему мне хочется всадить ему пулю в лоб?
— Выбрались мы каким образом? — спрашивает он меня.
Молодец, педофил, легенду уточняет.
— Сбежали. Твоя девушка тебя нашла, обломала ветки, и вы дали стрекача. Свалили на твоей машине, где она кстати?
— У спуска к озеру запарковал.
— Тогда поехали туда, сбросим их, — командую блондинке.
Лида кивает. Мы выезжаем к обезлюдевшему озеру. Проезжаем совсем рядом. Вглядываюсь в поверхность, пытаясь обнаружить крокодила, но не вижу. Брр, больше в озёрах и реках не купаюсь. Какие, блин, крокодилы в Российских широтах?
Валера указывает направление, и Лида выруливает по одной из грунтовок. А вот и знакомый форд фокус.
— Ну всё, выгружаемся, пай-девочки, — перевожу взгляд на Валеру. — И педофилы!
Валера глаза не отводит, вины своей не чувствуют. А ведь они встречаются два года уже. Не получается у меня провокация.
— Спасибо тебе! — крепко сжимает он мою руку. — Я этого не забуду никогда! Вы спасли мне жизнь!
Точно так же он пожимает руку Лиде.
— Будешь должен тогда, — буркаю ему.
— Спасибо, ты настоящий друг! Я тоже этого не забуду, — добавляет Лерочка. — Если что-то вдруг понадобится, знай, что я помогу!
Даже как-то неловко становится.
— Стой, — вылезает из крузака Лида. — Покажи ногу.
Она тянется своей зелёной мерцающей рукой к Лерочкиной ноге и заживляет её. Впрочем, одноклассница и её парень не удивляются — чудес они сегодня насмотрелись.
— Дуйте отсюда, — командую им. — Кыш-кыш!
Они послушано прыгают в фокус и уматывают. Мы с Лидой поступаем так же. Кто знает эту сумасшедшую
— Жаль, опыта никакого не получили, — произносит Лида.
— Что, в тебе проснулась кровожадность?
— Нет, во мне проснулась надежда. Сыну лучше, гораздо лучше. Мне нужен третий, а затем четвёртый уровень. Я излечу его.
Я молчу. Я знаю, что будет дальше.
— Ты не бросишь меня? Поможешь мне? — спрашивает она. — Мы же союзники, верно? Смотри, как сработали хорошо!
Помочь ей означает делиться с таким риском зарабатываемым опытом. С другой стороны, она не испугалась сегодня. Сбила грёбанную дриаду. У неё есть конкретная цель во всей этой вакханалии, и эта цель делает Лиду сильнее.
— Помогу, наш союз неожиданно эффективен, — говорю и вижу, как сверкнули радостью её глаза. — Но никакой самодеятельности. Нас уже ищут. Не знаю, кто, но точно ищут. Государство. Полиция. Спецслужбы. Если нас найдут, то могут арестовать или даже ликвидировать.
— Они ищут каких-то игроков, но откуда им знать, что это именно мы с тобой?
— Не знают, но это как круги по воде. Ты читала детективы? Всё оставляет следы, и чем больше ты дёргаешься, тем больше их оставляешь. А мы не можем не дёргаться, мы связаны квестом, мы должны идти вперёд. Нас найдут рано или поздно, но наша задача сделать так, чтобы было поздно. Пусть нас найдут, когда мы выполним квест, а ты излечишь сына.
— Я поняла, Хозяин, — она кивает. — Стараемся не попасться, никаких лишних движений.
— Не демонстрируй свой навык никому, это зелёное свечение сильно приметно.
— Поняла. Не буду.
Некоторое время едем молча, но Лида не выдерживает. Все женщины болтушки.
— Знаешь, когда ты его «педофилом» назвал, я прямо заржала про себя, — хихикает она. — Я тогда, получается, тоже педофилка.
Неожиданная мысль. Я кручу её и так, и эдак.
— Нет, ты не педофилка. К моменту нашей встречи я убил своего первого врага, а значит я был уже взрослым.
Где-то я читал о таком обычае у какого-то воинственного народа. У маори, что ли?
Она протягивает руку и гладит меня по голове.
— Прости, я пошутила. Ты очень умён, смел и решителен, и я полагаюсь на тебя как никогда не полагалась ни на кого в своей жизни.
— Я не умён, — возражаю ей. — У меня двоечка в интеллекте.
— Я думаю, — задумчиво произносит Лида. — Это не влияет напрямую. Там же пояснения в скобочках. Интеллект — это просто ментальные способности, которые игра берёт в расчёт. Прямой связи с айкью нет.
Мысленно соглашаюсь с ней. Но всё же и СУР в чём-то прав: никогда я не ощущал в себе настоящей мыслительной силы. Да, неплохо разбираюсь в физике, зачем-то заучил учебник ОБЖ, но и только-то. Ну, сообразителен немного, это есть, но таких сообразительных — пруд пруди.