Докиевская Русь
Шрифт:
Русско-финский словарь 1913 г. «Швеция — Руотси»
Увы, академик Толочко не нашелся что ответить и весьма на меня обиделся. Хотя наша газета в любую минуту может предоставить ему возможность для ответа. Но сути дела это не меняет. Ведь все равно остаются те же «проклятые» вопросы. Почему все первые киевские князья, от Аскольда и Дира до Игоря и Ольги, носят скандинавские имена? Почему в договоре, заключенном от имени князя Олега с Византией в 911 году, с «нашей» стороны подписались тоже
НОВГОРОД ПОСТОЯННО БРАЛ КИЕВ ШТУРМОМ. И, в конце концов, почему не только Олег Вещий, но и почти всякий русский князь, утверждавшийся надолго на киевском столе, приходил в город на Днепре с севера — из Новгорода? И Святослав, и Владимир Святой и Ярослав Мудрый проделали именно этот путь, чтобы стать киевскими князьями. Причем два последних, как и их предшественник, Олег, сделали это с помощью ЗАВОЕВАТЕЛЬНЫХ ПОХОДОВ. Ведь тогда выходит, что их база и опора — Новгород — был сильнее Киева?
А так и есть. Как написал один средневековый трубадур: «Хотите вы иль не хотите, а доблестнее победитель». Именно опираясь на Новгород, Олег захватил Киев у Аскольда, Владимир — у своего брата Ярополка, а Ярослав — сначала у Святополка, а потом — и у Мстислава. Интересно, почему же официальная «столица» этих новгородских претендентов с далекого севера не заломала, как охотник медведя? Да потому, что Новгород был самым богатым городом на Руси. Его населяли исключительно пассионарные люди, видевшие смысл жизни в накоплении богатства и подвигах. Поезжайте и убедитесь.
Доказательства налицо и сегодня. К примеру, в Киеве НИКОГДА в древнерусские времена не было каменных оборонительных стен (тут везде только валы и деревянные заборы), а Господин Великий Новгород был одет в сплошное кольцо каменных укреплений, сохранившихся до сих пор. И это, как ничто другое, свидетельствует о его тогдашней экономической мощи. Новгород был богаче Киева. Значительно богаче! И даже гривна новгородская весила 200 г серебра, а киевская — только 160. Поэтому в Киеве из камня возводили только ворота (Золотые, Софийские, Лядские и др.), а в Новгороде — и ворота и стены. Да и Русь дошла до Новгорода куда раньше. По причине географической близости с Русью изначальной — то есть Швецией, которую финны называют Руотси.
Тут я должен напомнить об одном «научном» скандале, прогремевшем в Петербургской Академии наук, всего через двадцать четыре года после ее основания императором Петром I. 6 сентября 1749 года академик Герхард Миллер — немец по происхождению — прочитал коллегам по Академии доклад «О происхождении народа и имени российского».
В ответ академики рассвирепели и принялись крыть бедного Миллера отборнейшим русским матом. Особенно орал академик-астроном (все астрономы, физики и математики, как известно, считают себя крупными специалистами еще и в гуманитарных науках!) Никита Петров. «Ты, Миллер, позор нашей науки!» — вопил он, чем-то неуловимо напоминая обезьяну, слезшую с ветки прямо в академический зал заседаний. А как крыл «немца-вредителя» талантливейший народный самородок родом из-под Архангельска Михайло Ломоносов, возомнивший себя великим историком! Прямо на поморском диалекте!
СВИНОПАС СУДИЛ АКАДЕМИКОВ. Академики, стопудово, еще и наломали бы Миллеру бока. Но он был мужчиной большой физической силы и отменного бесстрашия. К тому же вооруженный
Что же такого страшного сообщил коллегам академик Миллер? А всего лишь то, что Киевскую Русь основали НЕ славяне, а ВИКИНГИ, приплывшие из Швеции. Их Нестор Летописец называл в «Повести временных лет» «варягами». «И от тех варягов прозвалася Русская земля», — писал он в «Повести временных лет».
Но президент Академии наук Кирилл Разумовский — сын свинопаса из села под Киевом — не разбирался ни в каких науках. И главой Академии, и гетманом Украины он стал только потому, что был братом любовника императрицы Елизаветы Петровны — Алексея Разумовского, такого же сына свинопаса и специалиста по пению. Елизавета заметила его в придворной церкви, где он драл глотку во славу Божию. Как большой барин (из хама — пан), гетман-академик ни в чем лично разбираться не стал. Это отвлекало его от игры в карты и амурных подвигов. Он поручил расследовать варяжский вопрос самому автору доноса — Михаилу Ломоносову. А тот пришел к выводу, что доклад Миллера оскорбителен для подданных Российской империи.
«Ежели положить, что Рурик и его потомки, владевшие в России, были шведского рода, — настрочил Ломоносов Разумовскому, — то не будут ли из того выводить какого опасного следствия… Оно российским слушателям будет весьма досадно и огорчительно»… Видите, как переживал за нас с вами!
После этого академику Миллеру запретили заниматься происхождением Руси, а доклад его уничтожили. До конца жизни Миллер (а прожил он немало — почти 80 лет!) изучал историю открытия Сибири. Вместо парадного портрета в отечественной науке остался только его силуэт.
Академик-историк Миллер не дал себя в обиду рассвирепевшему физику Ломоносову. И оказался прав
Но и в более гуманные времена происхождение Руси оставалось физически опасной для историка темой. Причина тому крылась не в исторической науке, а в БОЛЬШОЙ ПОЛИТИКЕ.
В XVIII столетии Россия трижды воевала со Швецией — при Петре I, Елизавете Петровне и Екатерине Великой. Поэтому рассказывать, что Русь основали именно шведы, считалось жутчайшей крамолой. Особенно ярой антишведкой была Екатерина II. По происхождению немка, она больше всего боялась упреков в «нерусскости» своей политики.
Только при Александре I — внуке Екатерины, — в 1811 году, закончилась последняя русско-шведская война. Тогда же, после окончательной победы над шведами, стало возможным не только читать Нестора Летописца о происхождении Руси, но и делать выводы из прочитанного.
Все самые авторитетные историки XIX столетия — Николай Карамзин, Сергей Соловьев и Василий Ключевский — в споре Миллера и Ломоносова принимали сторону Миллера и… Нестора Летописца, на которого Миллер опирался. Их называли «норманистами», потому что основатели Руси, шведы, были норманнами. В дословном переводе норманны — «люди Севера».