Доктор 2
Шрифт:
О религиозной составляющей фразы можно долго спорить, но сама идея более чем стоящая.
Нет ничего хорошего в том, что целое общество мечтает вместо того, чтобы работать над собой.
Интересно, а Бахтин читает фантастику?
Люди — странные создания в массе своей. Вместо того чтобы напрячься, измениться и больше не мучиться, они предпочитают всю жизнь мучиться, мечтая, чтобы мир вокруг них изменился сам по себе, без их усилий.
Но изменения нужно уметь генерировать, после чего — уметь ими управлять. А для этого нужно много работать
…
Выпускные и следующие за ними классы собрались в спортивном зале после уроков. Хотя пришли и не все, но свободного места в зале почти нет.
С учителем физкультуры договаривался лично я. У меня единственного из двух старших параллелей по физкультуре — автомат до конца школы и отличные отношения с её преподавателем.
По новым прошлогодним правилам, любой действующий первый спортивный разряд автоматически приравнивается к пятёрке по физкультуре за год и действует аналогично медицинскому освобождению. Считается, что такой спортсмен уже сам достаточно развился, без школьной физкультуры.
Большинство учащихся, однако, первыми разрядами лицей не балуют. Кроме одной девочки — кореянки из восьмого класса, играющей в большой теннис на том же уровне, на котором я плаваю.
У меня есть больше, чем первый разряд — если по плаванию, и по боксу — посмотрим, что выполню на области.
Сергеевич, кстати, к грядущим соревнованиям какую-то разрядную книжку с указанием первого разряда мне уже оформил.
Оказывается, я три раза в год плаваю за лицей на городском чемпионате и кубке средних учебных заведений по плаванию. Сто метров, вольный стиль, я традиционный фаворит по понятным причинам. Проплыву и в этом году, если не расстанемся.
Филин выходит на середину зала, поднимает правую руку и просит тишины. Секунд через пятнадцать шум в зале стихает.
Вообще-то, на его месте хотел и должен был быть я. Но меня «задвинули» прямым голосованием, поддержав Филина. Сам он мне сказал по этому поводу: «Не переживай, я справлюсь. Если можно не опасаться последствий, я с удовольствием попробую точно сформулировать всё, что накипело».
В левой руке Филина — радиомикрофон, подключенный к внутренней трансляции спортивного зала.
— Минуточку внимания! — говорит Филин в микрофон для проверки громкости. — Стас, убавь громкость, а то стены вибрируют. Раз-раз-раз-раз-раз…
Кто-то из их класса убавляет громкость и Филин в стиле профессионального конферансье продолжает:
— Приветствую всех учащихся старших классов лицея ОЛИМП! Наш собственный видеоканал СТАНЬ ЧЕМПИОНОМ приветствует вас!
— Ва-а-а-а!!!.. — взрывается зал поднятыми руками.
— Давайте сразу установим правила нашей встречи! — продолжает Филин. — Правил всего два. Первое: все молчим. Говорит только тот, кому я дам слово. Если кто не понял, те, кто рядом, пожалуйста, дайте ему по рёбрам с двух сторон!
Это оговорено с каждым пришедшим в зал, иначе получается неуправляемая толпа. Пара человек не удерживается и звучат смешки, которые
— Второе правило! Каждый, кому я даю слово, говорит не более минуты!
— Принимается! — раздаётся чей-то одинокий голос из зала, но тут же звучат ещё два глухих шлепка, и все начинают улыбаться.
— Не увлекайтесь, — подмигивает залу Филин.
Его, как и всё происходящее, с четырёх разных точек снимают наши девочки, Юля вместе с тремя лучшими подругами. Наше собрание в спортзале проходит в прямом эфире, а у Юли и её подруг — самое большое количество подписчиков в соцсетях, по несколько тысяч у каждой.
Когда я советовался с Юлей как сделать наш видеоканал максимально известным, Юля только хмыкнула:
— Стесев, ты ж вроде в психологии шаришь?
— Не настолько, чтоб понять, что ты задумала, — с опаской смотрю на Юлю, слегка наклонившую голову и глядящую на меня, как на ребёнка.
— Стесев, если шестнадцати или семнадцатилетняя девочка с хорошими внешними данными, — Юля кивает подбородком в направлении своей груди, — регулярно постит свои фото из бассейнов, в купальниках…
Юля делает паузу, продолжая глядеть на меня, как на первоклассника.
— Поддерживает все сетевые хайпы о сексе, если у неё есть несколько тысяч подписчиков, — продолжает Юля, — то привлечь внимание к своему прямому эфиру ей не сложно. Особенно если у неё есть такие же подруги.
— А у нас и подруги есть? — начинаю понимать, что она имеет в виду.
— А то… кто-то же должен фотать тебя во всех этих выгодных ракурсах, особенно в прозрачных рубашках на фоне окна… Не мужики же…
— Эм-м-м, наверное, я не в тренде, — развожу руками. Теперь всё кристально ясно, но до этого разговора мне всё это и в голову приходило. — А потом что?
— А потом, если у тебя действительно получится поднять острые темы, интересные нашему возрасту, этот прямой эфир и в записи посмотрят ещё несколько тысяч человек. Особенно если к раскрутке подключимся все, включая выпускные классы. И все кинем ссылки по всем контактным листам.
— Мы собрались тут, чтобы поговорить о том, что считаем действительно важным! — Вещает Филин, запрыгнувший на физкультурного «козла» и сидящий на нём верхом.
Все расселись по скамейкам, стоящим вдоль стен. Кому не хватило места, сидят на коленях товарищей. Потому Филин с высоты «козла» возвышается над всем залом.
— Прежде всего, нам хотелось бы понять, кем мы хотим быть! — продолжает Филин. — Юля, кем хочешь быть ты?
— Я? — Юля удивлённо отстраняется от телефона, которым снимает Филина, но при этом попадает в фокус с трёх других точек съёмки. Мы договаривались, что всё будет естественно и будет много экспромтов. Потому Юля быстро справляется со своим удивлением и твёрдо отвечает:
— Хочу своё модельное агентство. Аккредитованное на… м-м-м… Вот пусть это будет пока тайной, боюсь сглазить. Но по телевизору вы меня должны видеть чаще, чем показы новостей.