Доктор 3
Шрифт:
— Ну в общем, все механизмы постановки в стойло, — продолжает Юра, примеряясь к маринованному грибу из салата, — сводятся к тому, что надо создать стресс, которого твои кадры будут бояться. А уж как ты это изобретёшь, твои дела.
— Только страх?
— Увы, — Юра играет бровями. Вижу, что он снова искренне верит в то, что говорит. — Нет, ну если ты в себе чувствуешь потенциал проповедника, то снимаю шляпу! — Юра шутовски отдаёт честь на манер пионерского салюта. — Но лично я в своих ораторских талантах разочаровался. Примерно на третий год плавок и примерно на четвёртом десятке уволенных с неё. Лично я никого из считай тридцати с лишним
— А что ты про Сталина говорил? Пардон за офф-топик, но интересно рассказываешь, — честно признаюсь в причинах любопытства.
— Офф-что? — напрягается Юра.
— Вопрос не по теме. По-английски. Пардон.
— А-а-а, по Сталину… — Юра расслабляется, откидывается назад, вооружается зубочисткой и с продолжает. — Ну запись жёсткая была. Но лично я и не такое видел, причём не в записи, так что… смотрел, ничего не пропуская. Вот с момента начала, гхм, форсированного допроса до получения более-менее внятного результата, Саня, прошло четыре с половиной часа. В первый день. Потом эту информацию перепроверяли, была и вторая часть беседы. В общем, чтоб обычного барыгу «убедить», не героя, не идейного, знаешь сколько сил надо? Я, кстати, исключительно из этой позиции запись и смотрел… А у Сталина задача была другая. Он же изолировал дворянство, офицерство в лагерях. А это, на минутку, психологически очень крепкие люди. Я сам не застал, но со мной сидели те, кто ещё застали. Вот они рассказывали… В общем, в условиях конвейера ГПУ и НКВД, сломать офицерство и дворянство как класс не представлялось возможным: все равно что убивать ос топором. Усилия будут стоить дороже, чем итоговая эффективность. А вот если их изолировать, а там стравить с такими же, но другой масти… И на результат можно рассчитывать, и поломок конвейера можно не опасаться, всё равно его детали ничего не стоят и легко заменяемы. Это я тебе как сегодняшний менеджер говорю…
Когда собираемся уходить, Юра задумчиво с полминуты разглядывает меню, на котором он вначале ручкой прикидывал какие-то цифры, а потом рисовал понятные только ему схемы.
Когда просим счёт, Юра говорит мне:
— Только не ставь меня в неловкое положение, плачу я.
— Если не сложно, объясни.
— Саня, я в городе не последний человек. Местами меня знают. И если ещё в ресторане будет платить кто-то, а не я, могут поползти совсем не нужные бизнесу слухи. Да и порядки этих сумм лично для меня… Скажем честно, если мы с тобой общаемся, не хочу употреблять пафосное слово друзья, давай это делать цивилизованно. И не акцентироваться на цвете ваксы на ботинках.
Подходит официант и, глядя на исписанное Юрой меню, на мгновение теряет дар речи.
— Дорогой, вот только не надо морщить личико, — гипнотизирует официанта взглядом Юра. — Скажи, сколько доплатить. Меню я испортил, раскаиваюсь.
— Я сейчас позову администратора, — выдавливает официант и исчезает в направлении бара.
К тому моменту, когда появляется администратор, Юра уже вложил в папку со счётом необходимую сумму и накрыл саму папку ещё одной крупной купюрой.
Администратор, появившись через минуту, на секунду задерживает взгляд на купюре и, бегая глазами, начинает колебаться:
— Вы знаете, я не уверен в точной стоимости одного меню. Мне нужно проверить, сколько точно оно стоит.
— Вот только не надо меня лечить, родной! — отвечает Юра. — Сколько эта твоя тетрадка
— Ты всегда так избегаешь привлекать всеобщее внимание в людных местах? — смеюсь, когда мы с Юрой, зажимающим папку с меню подмышкой, выходим на улицу.
— Да вот уж лет двадцать пять как точно. — Абсолютно серьёзно отвечает Юра. — Знаешь, мои правила — это то, что соблюдать действительно стоит. Потому что мне их не в школе рассказали. А любая информация, даже самая поверхностная, лично мной охраняется, как жизненная. Я не Роберт, теорий по управлению информацией не знаю, потому охраняю всё подряд. Это он у нас про массивы информации умный. А я так, погулять вышел… А в меню этом сейчас одна схема интересная в голову пришла, по термо режимам на плавке, вот набросал, пока не забыл. Но не оставлять же ЭТО им?
— Юр, уважаю заранее всё, что ты скажешь, — продолжаю смеяться, — но тебе не кажется, что это перебор?
— В каком месте? — настораживается Юра.
— Сколько ещё заводов с твоим оборудованием, как ты говоришь, есть в стране? Ни одного. Так кому может быть полезным твой набросок этих термо режимов? — поясняю свою мысль.
— Саня, бережёного Бог бережёт! — сварливо сводит брови Юра, явно не желая вступать в полемику и прижимая к себе меню ещё сильнее. — Тем более, он теперь таких меню десять штук сделает. Давай я тебя домой заброшу? Я на колёсах, как раз на этом «клопе» сквозь пробки пролезем.
Водит Юра ещё похлеще Лены, но строго соблюдая скоростной режим. Просто он пролезает в такие зазоры, куда никто другой бы не рискнул.
Через пять минут ещё раз благодарю его и иду к своему подъезду. Попутно осмысливая всю полученную от Юры информацию
Идти обозначенными им путями, конечно, никто не собирается. Но на пару интересных идей он меня натолкнул.
— Ну как, посовещался? — спрашивает в прихожей Лена, открыв мне двери.
— Ага. Только пока не знаю, как к этому всему относиться. — И вкратце пересказываю содержание разговора.
— Шурик. Никого не идеализирую. И Крематорий, конечно, ещё тот тип. — Кивает Лена, обнимая меня и опираясь подбородком на мою макушку. — Блин, расти уже быстрее… Так вот. Шурик, Юра ещё весьма адекватен. Но он, в отличие от моих родителей, никогда не смотрит на мир в розовых очках и всегда трезво оценивает ситуацию. Хотя, я бы сказала, что у него слишком негативный тон всех его ожиданий от жизни, из-за непроработанных психических травм. Ты ел?
— Да, Юра накормил. В кабаке общались.
— Ну тогда пошли, — Лена подталкивает меня в сторону большой спальни. — А то я насмотрелась на вашем канале на вашу олимпиаду, ты у меня такой мачо… Мне нужно срочно тебе кое-что рассказать. Пошли, буду тобой гордиться…В спальне…
На следующий день, когда прихожу в лицей, все почему-то гудят, как разворошенный улей. У входа пересекаюсь с завучем старших классов, которая прижимает меня в углу:
— Стесев, стоять. У нас сейчас гороно в школе, скорее всего, зайдут к вам. Предупреди всех своих, чтоб о вчерашних деньгах даже не заикались. Это Жанна просила обеспечить лично тебя. Маратовна. Она сейчас с ними, не могла тебя тут ловить.