Доктор будущее (Пришедший из неизвестности)
Шрифт:
– Вторую часть?
– Хочешь знать? Для тебя это важно?
– Расскажи, - попросил он.
Женщина рядом с ним вздохнула, слегка дрожа от вечерней прохлады.
– Пойдем в комнату, - предложила она.
– Темнота мне действует на нервы. Хорошо?
Они перешли в спальню Лорис. Здесь Парсонс еще ни разу не бывал. Он задержался в дверном проеме, окинул комнату взглядом. Дверца шкафа была полуоткрыта, в полумраке он увидел женскую одежду - халаты и платья. Под ними - шлепанцы. Напротив входа у стены - белые простыни на широкой кровати.
– Из прошлого. Кто-то умело попользовался хронодрагой, чтобы со вкусом обставить это гнездышко".
Лорис опустилась в легкое кресло, Парсонс подошел к ней сзади и опустил ладони на гладкие, теплые плечи.
– Расскажи, чего я не знаю, - попросил он.
– О твоем отце.
– Ты уже знаешь, что в нашем обществе все мужчины стерильны?
– Она откинула с лица лоснящиеся черные пряди.
– И, наверное, догадался, что Корит был способен к деторождению. Иначе как бы я появилась на свет?
– Да, догадался, - сказал Парсонс.
– Десятки лет назад матерью-настоятельницей была Никсина, моя бабушка. Ей удалось спасти его от стерилизации. Уже тогда это был настоящий подвиг правительство очень строго следило за тем, чтобы ни один мужчина не ушел от операции. Но Никсине удалось занести его в списки, как стерилизованного.
Парсонс ощущал, как дрожит под его ладонями тело Лорис.
– Женщины у нас, как тебе известно, не бесплодны и имеют любовников, так что ни у кого не возникло подозрений, когда он вступил в интимную связь с Джептой, моей матерью. Затем она сдала зиготу, ее поместили в консервант, в Духовный Куб центрального Фонтана. В то время Джепта была матерью-настоятельницей, она позаботилась, чтобы ее зигота развивалась обособленно, пока не стала утробным плодом... В сущности, она прошла в Фонтане весь путь от зачатия до рождения.
– И так было с остальными членами твоей семьи?
– Да. С моим братом Хельмаром... Но...
– Она встала и отстранилась. Как ты понимаешь, ни один мужчина после Корита не избежал стерилизации.
– И теперь продолжение твоего рода зависит от него, - сказал Парсонс.
– От его семени.
Лорис кивнула.
– И ты не сможешь без него обойтись, - продолжал Парсонс, - если захочешь иметь детей.
– Да, - сказала она.
– Но это теперь не важно.
– А раньше почему было важно? Для чего предназначалась твоя семья?
Она подняла голову и гордо посмотрела на него.
– Доктор, мы не такие, как все. Никсина сказала нам, что она чистокровная индианка, потомок племени ирокезов. Мы сохранились практически неизменными.
Разве ты не видишь?
– Она коснулась своей щеки.
– Взгляни на мое лицо, на кожу. Или ты думаешь, это невозможно?
– Ну, почему же, - сказал он.
– Хотя проверить, конечно, нельзя. Вообще-то, в подобных утверждениях, на мой взгляд, больше мистики, чем прагматизма.
– Я предпочитаю верить. Чувствую сердцем, что
Парсонс протянул руку и дотронулся до ее подбородка. Она не воспротивилась.
– И теперь, - произнесла она, щекоча дыханием его губы, - мы собираемся идти до конца. Мы хотели опередить твоих предков. К сожалению, не удалось. Но если бы нам повезло, если бы мы перебили всех белых авантюристов и разбойников, которые открыли Новый Свет и захватили плацдармы для вашей цивилизации, наш народ не был бы покорен. Что ты об этом думаешь?
– На ее губах заиграла улыбка.
– Ты это всерьез?
– спросил он.
– Конечно.
– Ну да, вы бы сами стали оплотом цивилизации.
Вместо елизаветинских дворян, испанских грандов или голландских купцов.
– И не было бы ни рабов, ни господ, - больше не улыбаясь, уверенно произнесла она, - ни превосходства белых над цветными. Будущее исправляет ошибки прошлого... Разве это не естественно?
"По крайней мере, гуманно, - подумал Парсонс.
– Ни истребления целых племен, ни концентрационных лагерей, эвфемистически названных резервациями. Все-таки жаль..."
– Даже ты нам сочувствуешь.
– Казалось, она была озадачена.
– А ведь ты белый. Как странно. Ты не считаешь себя духовным наследником тех завоевателей, хоть они и построили твою цивилизацию. Мы тебя выдернули из последних лет этого мира...
– Я не сжигал ведьм, - сказал Парсонс.
– Не линчевал негров. Далеко не все в нашей истории мне нравится. Но скажи, разве все белые одинаковы?
– Нет.
– В ее голосе появился холод. Она выскользнула из его рук и отошла.
Он двинулся следом, обнял, повернул к себе, поцеловал. Она не сопротивлялась, не сводила с него больших темных глаз.
– Ты был недоволен, - обвиняюще сказала Лорис, когда он оторвался от ее губ, - что мы тебя похитили, разлучили с женой.
На это ему возразить было нечего.
– Все равно это абсурд. Ты скоро уйдешь. К жене или не к жене...
– Да, - усмехнулся он, - абсурд. Ты чистокровная индианка, а я белый.
– Напрасно ты мнишь нас фанатиками, доктор, - тихо произнесла она. Мы тебя не презираем.
– Неужели вы даже считаете меня человеком?
– Если ударить тебя ножом, брызнет кровь, в этом я не сомневаюсь. Она рассмеялась, холод в ее взоре и голосе исчез.
Парсонс улыбнулся. Неожиданно Лорис крепко обняла его, поцеловала в губы.
– Ну, так что, доктор, хочешь стать моим любовником? Решайся.
– Я же не стерилен, - растерянно проговорил он.
– Мне это не страшно. Я мать-настоятельница, имею доступ к любой секции Фонтана. Процедура давно отработана. Если я забеременею, отнесу зиготу и - буль!
– Лорис изобразила, будто что-то роняет.
– Она навсегда растворится в нынешней расе.
– Ну, тогда ладно.
Снова она выскользнула из его объятий.