Доктор будущее (Пришедший из неизвестности)
Шрифт:
– Вы это всерьез?
– спросил Парсонс.
Молодой человек приподнял темную бровь и махнул в сторону выхода "кремосбивалкой". Всерьез, понял Парсонс.
– Вам повезло, что я оказался в гостинице и заставил толпу разойтись, - сказал Стеног, когда они направились к двери.
– Если бы вы спасли девушке жизнь на глазах у зевак...
– Он снова с любопытством посмотрел на Парсонса.
– Они бы вас на клочки разорвали. Но вы, конечно, знали, чем рискуете?
"Это общество безумно, - подумал Парсонс.
–
А ведь мне страшно!
– сообразил он вдруг.
– Очень страшно!"
***
В тускло освещенной комнате сидели в креслах рослые, атлетически сложенные мужчина и женщина. Наклонясь к экрану, они напряженно вглядывались в шеренги светящихся букв.
– Слишком поздно!
– Волевое лицо мужчины исказила досада, он тихо выругался.
– Все вышло из-под контроля. Пустяковая неполадка в хронодраге, и он - на территории Объединенных Племен. Как в ловушке!
– Мужчина нажал кнопку на пульте, и слова быстрее побежали по экрану.
– А теперь еще кто-то из правительства...
– Почему бездельничает спасательная группа?
– тихо спросила женщина. Почему она еще не там?
Почему его не перехватили на улице? Мы же получили первый сигнал, как только...
– Требуется время.
– Мужчина встал и начал нервными шагами мерить комнату, его ступни тонули в толстом ворсе ковра. Если бы мы могли действовать открыто...
– Теперь они доберутся не скоро, - зло произнесла женщина, и экран угас.
– К тому времени он будет мертв.., или с ним сделают что-нибудь похуже. Хельмар, мы проигрываем. Что ни предпринимаем, все идет прахом.
***
Шум. Огни. Движение вокруг. Он на миг открыл глаза. Ослепительный, безжалостный свет хлынул со всех сторон. Он снова закрыл глаза, но ничего не изменилось.
– Повторите ваши имя и фамилию. Имя и фамилию, пожалуйста.
Он не ответил.
– Джеймс Парсонс, - сказал другой голос. Знакомый. Вот только чей? Память сопротивлялась. Не желала просыпаться.
– Старик?
– Тридцать два, - ответил знакомый голос. И Парсонс вспомнил, кому он принадлежит. Ему, Парсонсу.
И понял, что его допрашивают. Задают вопросы, а он на них отвечает против собственной воли. Точно и равнодушно, как автомат.
– Место рождения?
Он снова рискнул открыть глаза. Поднялась ладонь, чтобы защитить их от резкого света. Он увидел темное пятно; через некоторое время в нем проявились человеческие силуэты и контуры вещей. Возле звукозаписывающего аппарата сидел чиновник с равнодушием и скукой на лице и задавал вопросы. Бюрократ. Винтик государственной машины.
"Никакого психологического нажима, - подумал Парсонс.
– Никаких пыток. И все-таки я отвечаю. Почему?"
– Чикаго, штат Иллинойс, - прилетел его голос из угла комнаты.
– Округ Кука.
– Когда родились?
– бесстрастно допытывался чиновник.
– Месяц, день?
– Шестнадцатого
Выражение лица чиновника по-прежнему не менялось.
– Братья и сестры есть?
– Нет.
Бесконечная череда вопросов... И Парсонс покорно отвечал на каждый.
– Достаточно, мистер Парсонс, - сказал наконец чиновник.
– Доктор Парсонс, - поправил голос. "Рефлекс, - подумал Парсонс".
Чиновник пропустил его слова мимо ушей. Он достал из звукозаписывающего аппарата кассету.
– Пожалуйста, пройдите по коридору в кабинет номер тридцать четыре. Он мотнул головой, указывая направление.
– Там вами займутся.
Парсонс с трудом принял сидячее положение и увидел стол. Он сидел на столе. В одних трусах. Кругом - как в больнице. Стерильно, бело, функционально. Он слез со стола, неуклюже двинулся к выходу и увидел свои ноги - белые, непокрашенные, резко контрастирующие с коричневыми руками, грудью и животом.
"Они уже знают", - подумал он. Но не остановился.
На жалобы и протесты не осталось сил. Он мог только идти по хорошо освещенному коридору в тридцать четвертый кабинет.
Дверь отворилась, он вошел. Больше всего кабинет напоминал жилую квартиру. Он с удивлением обнаружил клавесин, диван с валиками; за окном виднелись горы. Солнце стояло высоко. "Наверное, уже далеко за полдень", предположил Парсонс. Он увидел книги на полках, а на стенах несколько репродукций Пикассо.
Пока он разглядывал интерьер кабинета, появился Стеног. Порылся в папке с бумагами и, взглянув на Парсонса, сказал:
– Даже увечных? Вы лечили даже увечных от рождения?
– Разумеется, - ответил Парсонс. К нему понемногу возвращалось самообладание.
– Я...
– Я читал книгофильмы о вашем периоде, - перебил Стеног. Вы врач. Что ж, термин ясен. Я хорошо представляю себе ваши функции. Но не могу понять их идеологическую подоплеку. Зачем вы это делали?
– На лице отразилось недоумение.
– Взять хотя бы эту девушку, Икару. Вы совершенно осознанно внесли изменения в ее организм. Зачем вам понадобилось ее оживлять?
– Так было надо, - выдавил из себя Парсонс.
Он различил еще несколько человек. Они пришли вместе со Стеногом и держались на заднем плане. Не вмешивались в разговор.
– К подобным процедурам, - продолжал Стеног, - ваше общество относилось положительно. Ваша деятельность не противоречила закону. Я прав?
– Ваша профессия пользовалась уважением?
– спросил кто-то на заднем плане.
– Вы считали, что играете важную роль в жизни общества?
– Просто не верится, что целый мир почитал за благо подобное изуверство, - заметил Стеног.
– Нет, конечно, все было не так. Доктор Парсонс, несомненно, принадлежал кучке отщепенцев, изгоев, которая проповедовала человеконенавистнические теории.