Доктор Данилов в МЧС
Шрифт:
– Предлагаю аккуратно восстановить прежний заголовок, повесить план на место и забыть о нем.
– До следующего хулиганства!
– Далось тебе это дело, Коля! Это не хулиганство, а просто шутка. Работа у нас тяжелая, требующая эмоциональной разрядки. Если сам не в курсе, то сходи к психологам, они объяснят. А то взял моду с каждым пустяком к начальнику отряда бегать!
– Я не бегаю, Виталий, а докладываю согласно инструкции о должностных обязанностях. И если кто-то надеется, что я буду скрывать, то он очень ошибается. Я никого покрывать не собираюсь! А то вам, шутникам, только дай повадку. Вы мне так все планы эвакуации перепортите!
– Первая группа – по машинам! – прозвучало из динамиков. – Первая группа – на выезд!
Уже сев в машину, Данилов узнал, что ехать недалеко, ЧП случилось здесь, в Бронницах. Взрыв в пятиэтажном панельном жилом доме в переулке Урицкого с обрушением перекрытий и обвал внешних стен третьего, четвертого и пятого этажей. Пожар. Предположительно взрыв магистрального бытового газа.
«А у нас в квартире газ! А у вас? – А у нас водопровод! Вот!»Стихотворение Сергея Михалкова «А что у вас» Данилов выучил в детском саду и, подобно многим стихам, выученным в детстве, помнил до сих пор.
С раннего детства, с самых что ни на есть младых ногтей, мать объяснила Вове Данилову, что близко подходить к газовой плите и тем более поворачивать ее ручки нельзя.
Впрочем, ручки Вову не манили, гораздо больше интересовала его духовка. Так и хотелось забраться туда, включить свет и смотреть через окно на большой мир, то есть на кухню. Застигнутый при попытке уместиться в духовке с ногами, руками и головой таким образом, чтобы можно было закрыть дверцу, четырехлетний Вова был примерно наказан. Выслушал длинную нотацию, на неделю лишившись любимой передачи «Спокойной ночи, малыши» и мороженого. Потом улучил момент, когда мать проверяла сочинения, написанные ее учениками (проверка тетрадей это было святое, нельзя мешать и отвлекать, мать даже телефон выключала стационарный, мобильных тогда не было), тихонько открыл дверцу, вытащил два противня, залез и убедился, что время безнадежно упущено: раньше надо было осваивать духовку, когда рост был поменьше, руки-ноги покороче.
Он вылез бесшумно, не лязгнув ни разу, вернул на место противни, закрыл дверцу и надеялся, что его исследовательская вылазка пройдет незамеченной. Напрасно, потому что на желтой майке и светло-серых коротких штанишках остались черные следы жира, которые выдали его с головой. Последовала еще одна нотация, закончившаяся таинственной угрозой в следующий раз объяснить по-плохому, если непонятно по-хорошему, и двухнедельное оставление без сладкого и телевизора. Сурово, но как же иначе? За рецидив положено наказывать сильнее.
Когда сын пошел в первый класс, мать сочла, что он достаточно взрослый для того, чтобы начинать самостоятельно пользоваться плитой. Под ее чутким руководством Данилов прошел «курс молодого бойца», научился пользоваться как пьезозажигалкой, так и спичками и самостоятельно сварил себе на ужин два яйца всмятку. Радости не было предела: Данилов всегда тяготел к самостоятельности, и любое расширение полномочий поднимало его в собственных глазах еще на одну ступеньку. Он с удовольствием проверял перед уходом, закрыты ли вентили, через которые подается газ, а если они с матерью уезжали куда-то
Однажды классе в пятом он даже вызвал аварийную службу по номеру 04, потому что почувствовал запах газа. Действовал правильно: открыл все окна в квартире настежь и ушел звонить к соседке. Тревога оказалась ложной. Приехавшие аварийщики – два угрюмых мужика (угрюмы они были настолько, словно сразу же по окончании смены их должны были казнить) – опознали запах жженого карбида и в пять минут нашли виновного, восьмиклассника Пашу Полякова, жившего двумя этажами ниже. В отсутствие родителей балбес Паша развлекался тем, что жег на кухне в тазу карбид. Пообещав в следующий раз оштрафовать Данилова за ложный вызов, дядьки загрузились в свой желтый с красными полосами «уазик», оглушающе громко хлопнули дверями (оно и верно – с какой стати беречь казенный автомобиль, ведь чем раньше он развалится, тем быстрее пересадят на новый) и отбыли восвояси.
Пашу вечером пороли так, что вопли были слышны и в соседнем здании (родители недавно сделали ремонт, поэтому вид подкопченного кухонного потолка привел их в ярость). Данилова мать похвалила за бдительность и объяснила, что никто его за ложный вызов штрафовать не будет, что угрюмые дядьки, вызванные Вовой по номеру «ноль четыре», просто так специфически пошутили, что в другой раз (тьфу-тьфу-тьфу, конечно) при подозрениях на утечку газа надо не раздумывать, а вызывать аварийку. Ну, можно предварительно спуститься к Поляковым и узнать, не проводит ли Паша каких-нибудь очередных зловредных опытов.
Кстати, оболтус Паша в один прекрасный день взялся за ум, закончил юридический институт, подался в адвокаты и теперь иногда мелькает по телевизору в судебно-криминальных новостях. Не Паша, конечно, уже, а Павел Германович, бородатый, пузатый, солидный…
Полуразрушенная четырехподъездная пятиэтажка горела, нещадно дымя. Черные клубы дыма стелились низко, наползая на соседние дома. Пламя охватило добрую половину здания, но с ним уже боролись пожарные. Из трех рукавов дом поливали водой, огонь понемногу сдавал позиции. На безопасном расстоянии кучковались зеваки, с интересом наблюдавшие за пожаром. Некоторые, вскинув руки с зажатыми в них телефонами, снимали происходящее.
Поисково-спасательная группа сразу же приступила к работе. Несколько человек, в том числе и два кинолога с собаками, начали обследовать часть дома, не охваченную пламенем. Остальные начали прикидывать, как производить разбор завалов, когда пожар будет потушен, и вытаскивать из машин нужное снаряжение. Данилов вышел из машины, открыл дверь салона и стал ждать пострадавших. Водитель Сергей, по совместительству фельдшер, тоже вышел из машины и закурил, деликатно встав подальше от некурящего Данилова.
– Сильно рвануло, – сказал он, кивая на два соседних дома, большинство окон в которых лишились стекол.
– Да, – согласился Данилов.
– Людям горе, а кому-то развлечение, – последовал второй кивок в сторону зевак. – Я вот не пойму: на память они, что ли, снимают?
– Скорее, чтобы выложить в Интернет.
– И какой в этом прок? – Сергей пожал плечами. – Ну, посмотрят твой ролик сто человек, ну, напишут «вау», «круто»… Меня лично от вида таких кинооператоров коробит. Так бы и накостылял…