Доктор Данилов в поликлинике или Добро пожаловать в ад!
Шрифт:
Прикинув расклады, Данилов решил прямо сейчас отправиться в поликлинику, расклеить по картам записи, пополнить запасы, а завтра поспать подольше и выдвинуться из дома прямо на участок.
У входа в поликлинику он столкнулся с уходящим домой Рябчиковым.
— Ты пропустил такое зрелище, — закатил глаза Рудольф Иванович. — Кино и цирк в одном флаконе!
— Я голоден как стая собак, — ответил Данилов. — Если ты подождешь меня десять минут, то мы сможем отдать должное твоим хваленым хачапури, которые,
— Я не против, домой приятнее ехать сытым, — согласился Рябчиков. — Только в поликлинику я возвращаться не стану. Пойду тихо-тихо, загляну в обувной магазин и буду ждать тебя в кафе.
— Договорились!..
В кафе Данилову удалось попасть лишь через полчаса – какое-то время занял поиск карт в регистратуре, а потом пришлось расписывать в журнале выданные больничные листы, чтобы получить новые.
— Разжился обувкой? — спросил он у Рябчикова.
— Да, тапочки кожаные купил.
— Кожаные тапочки – это здорово! — одобрил Данилов.
Заказали хачапури и чай. В ожидании заказа Рябчиков начал рассказ про кино и цирк.
— Ходил к нам около года один медицинский представитель от фирмы «Мерит, Шорт энд Хоуп»…
— Известная фирма, — вставил Данилов.
— Еще бы. Флагман мировой фармацевтики, можно сказать. Значит, ходил от них тут такой компанейский мужик, Сергеем Иванычем звали, ручки с блокнотами раздавал, о новых препаратах рассказывал, кардиологу даже сумку спортивную с логотипом фирмы подарил. Все как обычно. К нам таких представителей человек десять ходит, если не пятнадцать. Ко мне они, правда, почти не заглядывают, я же ничего не выписываю, а пленку и контрастные вещества закупает главный врач.
— У меня тоже пока ни одного не было. Звонил, правда, один деятель, аппаратуру предлагал.
— Это еще не все знают, что в двести тридцать третьей физиотерапевт появился. Так вот, месяца два назад этот Сергей Иванович сообщил, что уходит на повышение в головной офис и будет оттуда руководить работой всех московских медицинских представителей. Заодно и намекнул во всеуслышание, что если, мол, кто желает на его место, то он может составить протекцию.
— Добрый человек!
— Очень! Как сегодня стало ясно, клюнули четверо – Гойда, подростковый врач, и участковые: Коканова, Гусь и Лебедев. Я подозреваю, что и Низматов стопудово не устоял, но его сегодня не было, он вроде как болеет. Дело в том, что в разговоре с глазу на глаз Сергей Иванович намекнул каждому из желающих, что его протекция стоит триста баксов.
— Ух ты!
Официантка принесла чай в большом фаянсовом чайнике с розами.
— Хачапури будет через десять минут, — сообщила она. — Уже в печь поставили.
— Спасибо, — поблагодарил Рябчиков и продолжил: – Ну там вроде как
— Нет, спасибо, пусть получше заварится.
— Тогда и я подожду. Ну, Лебедев сразу же впал в истерику: «Как же так? Он же у меня деньги взял!», к нему присоединилась Гойда, слухи же у нас моментально всю поликлинику облетают, а вечером уже бились в истерике пришедшие на прием Коканова и Гусь. И несбывшихся надежд жаль, и денег. Должен сказать, что меня подобное легковерие просто возмущает. Ну как так можно!
— Это тебя еще не искушали как следует, — улыбнулся Данилов.
— У меня одно искушение, — помрачнел Рябчиков. — Хватит с меня.
— Очередные неудачи? — осторожно поинтересовался Данилов.
— Да как сказать… С одной стороны, я чувствую, что я ей нравлюсь, ну, во всяком случае – что я ей не противен. Она даже иногда мне улыбается. Но стоит мне предпринять хоть мельчайший шажок к сближению, как она тотчас же замыкается, и словно железный занавес опускается между нами. Сначала я думал, что она кокетничает, потом решил, что она сомневается в искренности моих намерений, однажды набрался храбрости и спросил, почему я ей не нравлюсь…
— Такие вопросы женщинам задавать нельзя.
— Почему? В них же нет ничего крамольного?
— Это заведомо пораженческий вопрос, — объяснил Данилов. — Ты уже смиряешься с тем, что проиграл, и смеешь надеяться только на то, что тебе объяснят причины твоего поражения. Настоящий мужик, он – победитель! Он никогда не сомневается в победе или хотя бы тщательно это скрывает. В первую очередь от предмета своего обожания. Так, во всяком случае, думает подавляющее большинство женщин.
— А что полагалось спросить настоящему мужику?
— Нечто вроде: «Почему ты боишься признаться себе в том, что я тебе нравлюсь?» Улавливаешь разницу. А лучше ничего не спрашивать, лучше действовать. Причем в трудных случаях полезно чередовать периоды активных атак с периодами ледяной холодности. Это озадачивает, интригует и заставляет задуматься.
— В тебе чувствуется опытный сердцеед.
— Спасибо за комплимент, — поблагодарил Данилов. — Ну, где там наши хачапури? Есть хочется ужасно.