Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)
Шрифт:
В тихое, интеллигентное неистовство, когда внешне – никаких признаков, а внутри словно извергается вулкан Везувий. Хочется вскочить, начать крушить все вокруг, задать всем перцу, короче – устроить последний день Помпеи. Однако последний день Помпеи автоматически становился бы последним днем руководства поликлиникой, а этого Антон Владимирович допустить не мог.
Глава одиннадцатая ЗНАК СРЕДНЕГО ПАЛЬЦА
– Как ты смотришь на то, если я буду выходить замуж в красном
– Резко отрицательно, – не раздумывая, ответил Данилов.
– Почему? – Елена вытащила ключ из замка зажигания и открыла дверцу.
– Потому что я вправе рассчитывать на невесту в классическом свадебном наряде. Платье колоколом...
– Фата?
– Фата непременно!
– Что она будет символизировать? Мою утраченную еще в прошлом веке невинность?
– Чистоту и непорочность твоих помыслов! К тому же красный цвет – это цвет агрессии, тотального доминирования... Совершенно неуместно...
– А если розовый?
– Слушай, а это вообще можно делать?
– Что?
– Обсуждать со мной свадебный наряд.
– Можно. Считается, что не к добру, когда невеста показывается жениху в свадебном наряде до свадьбы. А обсуждать можно. Кстати, а ты в чем будешь жениться?
– Надену костюм, серый...
– Ты хочешь начать новую жизнь в старом костюме? – Елена остановилась и обернулась к Данилову. – Ты чего, Данилов? Давай устроим себе полноценный праздник в новых нарядах...
– Праздник – он в душе, а не в нарядах! – возразил Данилов. – Насчет белого платья колоколом я, конечно, пошутил. Против красного брючного костюма тоже ничего не имею. Но только прошу не рядить меня во фрак!
– Фрака не будет, – пообещала Елена. – Но вот черный костюм будет как нельзя более уместен.
– Красное и черное! Совсем по Стендалю. Ладно, черный костюм куплю... В конце концов я уже немолод, он мне, помимо свадьбы, еще один раз точно пригодится...
– Данилов!
– Давай, Новицкая, пойдем, а то холодно здесь торчать на ветру...
До входа шли молча.
– Во вторник принимаю дела на новом месте, – сказала Елена. – Представляешь, Старчинский просится, чтобы я забрала его с собой.
– Он выполняет мое задание, – пошутил Данилов. – Тебя же нельзя оставлять без поддержки.
– Мою поддержку зовут Михаил Юрьевич Гучков, – Елена не захотела поддержать шутку.
– Главный врач – это сила, – согласился Данилов. – Но нужен еще и свой человек в толпе. Так положено. Послушай, а ты сделай Старчинского старшим врачом!
– Выслуга лет у него не та, – усмехнулась Елена. – И характер чересчур легкий. Старший врач должен быть другим...
– Помесью цербера со Змеем Горынычем.
– Если бы тебе не предстояло бы сейчас таскать тяжелые сумки, то я бы тебя убила! – пообещала Елена,
– За правду часто убивают, – ответил Данилов. – Но правды от этого меньше не становится. Послушай, а могу я увеличить список приглашенных на одно лицо?
Список приглашенных был невелик – незамужняя подруга Елены, Полянский, не исключено, что со своей новой пассией, Никита. Вот и все.
– Хочешь пригласить Старчинского?
– Что я – дурак? – хмыкнул Данилов. – Он будет затмевать меня и ростом, и молодостью, и красотой. Я, возможно, приглашу одного человека из поликлиники, если решу, что это будет уместно.
– Конечно, приглашай! – согласилась Елена. – Лишний гость – лишний подарок.
Они вооружились тележками и пошли вдоль стеллажей.
– Ты не находишь, что когда жених и невеста вместе ходят за покупками, это как-то внушает надежду? – спросил Данилов.
– Надежду на что?
– На правильность их взаимного выбора. На то, что их семейной лодке не суждено разбиться о быт!
– Возможно, – согласилась Елена. – Совместные покупки сближают больше, чем постель.
– Но удовольствия приносят меньше.
– Это уж кому как.
– На что ты намекаешь? – Данилов попробовал изобразить возмущение. – А ну-ка, поясни свою мысль!
– Ну вот сейчас, например, мы пройдем мимо «Зефира в шоколаде», и я с тоской обернусь, чтобы хотя бы посмотреть на него, а ты, не слушая моих возражений, положишь в свою тележку две, нет – три коробки зефира... и я их съем, а потом буду рыдать у тебя на груди и говорить, что я толстая и ты не захочешь на мне теперь жениться...
– Я тебя понял и съем весь зефир сам! Я, по крайней мере, не буду рыдать у тебя на груди и жаловаться, что поправился, а просто пойду и куплю джинсы на размер больше.
– Нет в тебе, Данилов, романтики, – упрекнула Елена. – Не понимаешь ты, как иногда хочется почувствовать себя совсем юной, преисполниться легкомыслия, нести с упоением какую-нибудь чепуху... Твои джинсы на размер больше, это как раз и есть то, обо что разбиваются семейные лодки... Выложи сейчас же зефир! Я пошутила! Я его есть не буду! Куда нам пять коробок!
– Мы с Никитой любим зефир в шоколаде.
– Слипнется у вас с такого количества!
– Как слипнется, так и раскроется. Дело житейское.
Данилов обогнул Елену, попытавшуюся выхватить из его тележки коробки с зефиром, и пошел вперед. Елене не оставалось ничего другого, как последовать за ним...
– Инвалидность – это полная или частичная потеря трудоспособности вследствие заболевания. Заболевания, а не возраста!
Разбуди Татьяну Алексеевну ночью, она бы без запинки выдала все, что касается инвалидности и ее оформления, еще не успев проснуться. Что вы хотите – почти столько лет, изо дня в день талдычить одно и то же. Громким поставленным голосом и с паузами между предложениями. Чтобы лучше поняли.