Доктор Гарин
Шрифт:
– Ещё получается, – усмехнулся Гарин. – И ведь неизменно на женщин кидается. И на ноги. Нет чтоб на мои! Я бы и отгонять его не стал! Титан вернул бы его к реальности.
Все заулыбались. Сестра тем временем делала укол.
– Доктор, вы же знаете его анамнез. – Пак смотрела на рычащий рот пациента. – “Преступно-недоступные коленки высокомерной учительницы геометрии”.
– Да-да, – вздохнул Гарин. – Геометрия – великая наука!
– Слишком прилежный ученик…
– Женские коленки способны свести с ума не только мужчин… –
– “Я готов выпить влагу из вашей коленной чашки”, – процитировал Штерн.
– Пойдёмте дальше, господа! – скомандовал Гарин. – Перенесите пациента на кровать. Марина, присмотрите за ним.
– Хорошо, доктор, – кивнула медсестра.
Пациент палаты № 7 сидел на тренажёре и качал ягодицы.
– Доброе утро, Владимир! – поприветствовал его Гарин.
– Это не я, – пробормотал тот, качаясь.
– Как почивать изволили?
– Это не я.
– Жалобы?
– Это не я.
– Неудобства?
– Это не я.
– Пожелания?
– Это не я.
Привыкший к его обычным ответам Гарин прошёлся по гостиной палаты. Всё было чисто прибрано, всё стояло на своих местах. Гарин глянул на видеомузыкальный центр.
– Вы слушали сегодня ночью музыку?
– Это не я, – качался пациент.
Пак взяла пульт, нажала несколько кнопок. Возникла голограмма: одетый по моде пятидесятых Джонни Уранофф запел свой знаменитый хит “Без тебя мне не жить!”.
– Вы слушали это ночью в 03: 16.
– Это не я.
Пак нашла ещё несколько песен Джонни: “Не целуй меня”, “Старый друг”, “Выпьем водки, кореша!”. – И это вы тоже слушали ночью.
– Это не я.
– Дорогой Владимир. – Гарин качнулся на титановых ногах. – Наши пациенты, некоторые из которых являются и вашими друзьями, жалуются на громкую музыку ночью.
– Это не я.
– Мы просим вас слушать музыку днём и желательно не после ланча, когда все отдыхают.
– Это не я. – Владимир спрыгнул с тренажёра, обтёрся полотенцем и подставил Гарину ягодицы.
Платон Ильич пустил в них по синей молнии.
Пациент принял их беззвучно.
– А я ещё раз настоятельно попросил бы вас не кидаться камнями в моего кота, – вытянул губу Штерн. – Это не я, – шмыгнул носом Владимир и с полотенцем в руке потрусил на ягодицах в ванную.
– Стабилен! – бросил Гарин Маше, направляясь к выходу.
– Ждём вас на завтрак! – крикнула Пак.
– Это не я! – долетело из ванной, и зашипел душ. – Он продолжает швыряться камнями в Эхнатона? – спросил Гарин Штерна, выйдя в коридор.
– Продолжает, – кивнул тот. – Слава богу, пока без последствий.
– Мда… – Гарин стукнул себя по бедру, направляясь к восьмой палате.
– Детские травмы, – поправила очки Пак.
– Скорее подростковые, – уточнил Штерн.
– Не согласна.
– И я не согласен.
– Джонни Уранофф, – задумчиво произнёс Гарин. – Мой дед обожал его. Прорывался на концерты, собирал пластинки…
– Моя
– “Ты плохого мне много сделала, пила кровь, тобой заражённую…” – продолжила Маша.
– А вы откуда это знаете? – удивлённо остановился Гарин.
– Я не чужда новорусской поп-культуре. Люблю послушать ретро пятидесятых.
– Я его совсем не знаю, – улыбнулась Пак.
– И не надо, – двинулся дальше Гарин. – Это для масс…
– Он рок-н-роллы хорошо пел, – возразил Штерн. – Уж не хуже Элвиса.
– Разве что не хуже…
Последний пациент сидел в палате возле дивана на татами, прикрыв глаза. Это происходило каждое утро и именно во время обхода, так что все вошедшие привыкли. Да и он привык, что все привыкли.
– Охайе годзаймас, Синдзо-сан! – произнёс Гарин.
– Доброе утро, господин доктор! – ответно приветствовал его пациент по-русски, не открывая глаз.
– Вы опять плохо спали? Вас снова что-то стало тревожить? – Гарин перешёл на английский.
– Да, я плохо спал. И меня снова кое-что стало тревожить. Но я хотел бы вам рассказать об этом приватно.
– Безусловно! – Гарин стукнул себя по коленке. – После завтрака я приму вас, Маша сообщит вам.
– Благодарю вас, доктор.
– С процедурами всё в порядке? Вы довольны?
– О да. Радоновые ванны замечательны.
– А пихтовые пробовали?
– Пока нет.
– Рекомендую.
– Благодарю вас.
В коридоре Гарин отдал несколько распоряжений и отпустил коллег и персонал.
Завтрак начался, как всегда, в 9:30 и прошёл без эксцессов. После завтрака Гарин принял в своём кабинете Ангелу. На своих немолодых ягодицах она вошла в кабинет главврача, добрела до кресла, стоявшего напротив рабочего стола, за которым восседал Гарин, подпрыгнула, села.
– Итак. – Гарин, просматривающий голограмму истории её болезни, перевёл взгляд на пациентку. – Лающие люди?
– Лающие люди, – вздохнула она, полуприкрыв светло-зелёные глаза с деликатно накрашенными ресницами. – Вы уже знаете мою главную травму.
– Nonsensе! Ни один человек не в состоянии знать точно своей главной травмы, поверьте моему опыту. Люди не боги, сударыня. Безусловно, это бывает. Но не всегда. За редким исключением, главные травмы скрыты. Грозовые облака! Unterbewusstsein [11] . А чистый небосклон сознания вынужденно отождествляет их с другими, менее разрушительными травмами. Например, с перистыми облаками. Но белое – не всегда белое! А уж чёрное – и вовсе.
11
Подсознательное (нем.).