Доктор Хаус (House, M.D.). Жгут!
Шрифт:
Счастье – оно такое. Лучше печальный коитус, чем никакого коитуса.
– Как давно ваша дочь стала тяжело дышать?
– Почти неделю назад.
– Даже заботливые отцы две недели терпят.
Твоей головой в футбол не играли?
Рассчитайся с ним. Он на помойный шашлык опаздывает.
– Почему
– Потому что могу.
– Среди бездомных распространён пневмококк. Надо узнать, делали ей прививку или нет.
– Супер. Спроси её, а когда она откажется отвечать, лечи пневмококк цефтриаксоном.
– А если не верить, что она убежит, и вызвать соцобеспечение?
– Пока я в уборной, можете делать вид, что я обдумываю это предложение.
– Доброго вам дня. Мой братец-генерал от медвежьей болезни занемог.
– Кто-то из нас ошибся временем. Если я, то мне нужен биржевой брокер, а потом кто-нибудь из семьи Кеннеди.
– Сэр, вы сомневаетесь в моей честности?
– В адекватности тоже. Я всё успеваю.
– Генерал, вы должны остаться. Мы поклялись, что увидим слона вместе.
– Разве могу я помешать двум шизикам увидеть слона? Могу добавить ртути, чтобы как взаправду.
– Почему не предупредил, что лечишь несовершеннолетнюю пациентку из клиники?
– Наградил тебя даром отрицания.
Могли и не стрелять в себя. Я бы просто выписал справку, что вы – дебил.
– Это такие реконструкторы, которые добиваются полной аутентичности. Он всегда в образе, пока он в форме.
– А вы, получается, изредка сходите с ума.
– Когда-то давно мы с Шелдоном сильно разругались. Начали говорить вот только из-за реконструкций. Они… вернули мне брата.
– Захватывающая история. Было бы трогательней, если бы у вас был не такой дурацкий общий интерес.
– Пациентка спросила моё мнение.
– Я плачу за твоё мнение вот тут. А вне этой комнаты, будь добра, попугайничай.
– Полагаю, вы доктор Хаус.
– Я захожу поздороваться, только когда родители готовы совершить невероятно дебильный поступок.
– Зачем Анита созналась мужу?
– Надоело врать. Но с другой стороны, теперь у тебя в сексе нет обязательств и нет вины. А мальчики любят секс без обязательств. Ещё как. Ещё как!
Брат против брата. Аутентичненько.
Меня
– Мы с тобой разные.
– Ну да. Ты не хромаешь.
Если ей нравятся калеки, то минут шесть у меня есть.
– Думаешь, момент подходящий?
– Почему нет? Я ведь уже двенадцать раз звонил и писал за эти три недели.
– Интересно, зачем шарик с газировкой?
– Нет.
– Всё равно скажу.
– Близость смерти просвещает. Теперь я всё могу.
– Можешь ты всё. Но вернулся в ту же больницу, где давно работаешь. Тоже мне последнее желание.
Хаус чихал на правила, из-за него меня ранили, но ему ничего. Я нарушил правило, никто не пострадал, и ты забираешь пациента?
– Ты идиот.
– Потому что нашёл свою любовь?
– Потому что ты идиот. Хоть это у вас общее.
– Токсикология чистая.
– Лживый засранец.
– Я читаю с листа.
– Я не тебе… в этот раз.
Женщинам перерыв нужен, чтобы расстаться. Мужчинам – чтобы переспать с кем-то ещё напоследок.
– Зачем разрешать ему спать с другими?
– Он же инвалид. Дамочки нас жалеют. Трость как магнит.
– Ты с ней спишь?
– А вдруг из иммиграции заглянут?
– Ясно.
– Да, её это тоже не убедило.
– Я на измене, народ. Разве не видно?
– Да вроде ты всегда такая.
– Ходил к матери?
– Она не при смерти. Просто спит с моим отцом.
– Твой отец мёртв, Хаус.
– Да не с мёртвым, а с биологическим. Я его показывал на похоронах.
– Знаешь, что я думаю?
– Зачем – ты сейчас сам скажешь.
– Он козёл.
– Который месяц у Хауса, и только теперь поняла, что инвалиды бывают козлами?
– Тёмное пятно – это необязательно мёртвые клетки. Вдруг это врождённый порок из-за слепоты или опухоль?
– Тромб.
– Вот именно. Ещё один снимок, только с контрастом.
– Я сказал "тромб", а не "или это тромб".