Доктор Кровь
Шрифт:
Это совершенно уникальный экземплярчик, скорее – «экземплярище»! Его я в свое время с превеликими трудностями достал у Тараса. И представляю, насколько тяжело было достать нужную вещь Тарасу, ведь он заказывал ее в Америке. И теперь «Последний довод королей», как его назвал сам продавец, дожидался своего часа.
Я ему так и ответил.
– И что нужно тебе на сей раз?
– Нечто крупнокалиберное, но и не вызывающее особого подозрения.
– Как всегда: чего-нибудь попроще ты придумать не можешь! – рассмеялся Тарас. – Ну, как раз такое у меня и найдется. Пошли в подвал, я там недавно тир оборудовал, как раз и отстреляем эту самую крупнокалиберную штуку.
Решение
Я с интересом взял травматический пистолет из рук Тараса. Рукоятка сделана чуть шире, но оно и понятно – патроны-то немаленькие. Отжал тугую защелку в нижней части рукоятки и выщелкнул обойму. Из приемного отверстия торчал самый верхний патрон. Черное полукружие резинового шара матово блестело.
– Интересный патрон, – с усилием вытащив первый из них, я внимательно рассмотрел наш отечественный боеприпас.
– Да, – кивнул Тарас. – В Барнауле делают.
Пуля обычная, резиновая со стальным сердечником, а вот гильза немного короче, чем у стандартного американского калибра. Оно и понятно: «макарыч» не предназначен для стрельбы такими мощными патронами. Знаменитый «Сорок пятый калибр» на поверку оказывается всего лишь рекламной «фишкой». Но мне пока и такой сойдет.
– Постреляем?
– Давай, жги порох, – усмехнулся Тарас, прихлебывая кофе. – Только наушники надень, а то барабанные перепонки полопаются от звука выстрела.
Спорить я не стал: надел желтые стрелковые очки и натянул наушники. Быстро снарядил пару обойм: в каждую входило по шесть патронов вместо восьми, и это понятно – массогабаритные характеристики при таком калибре являются неизменной уступкой огневой мощи. С лязгом вбиваю обойму в рукоять. Чувствуется, что заходит она на свое штатное место с заметным усилием – недоработка конструкторов, которая отбирает драгоценные секунды. Ну да ладно, устраним с помощью «напильника и такой-то матери». Не впервой.
Рычажок предохранителя – вниз, лязгает затвор, досылая патрон в патронник. Нажимаю на спуск – отдача «макарова», и так неслабая и некомфортная, у сорок пятого калибра была просто чудовищной! Рука с оружием подлетала даже у меня, довольно-таки тренированного и опытного стрелка. Да и грохот выстрела лупит по ушам динамическим молотом даже через наушники.
Вот блин! Пистолет слишком легок для этого типа патрона, да и ствол слишком уж короткий. Все остальные недостатки вытекают из особенностей конструкции «пээма». Это и короткая прицельная линия, и угловатая, топором рубленная рукоять без каких-либо намеков на эргономику. А при интенсивной стрельбе это качество оружия, поверьте, тоже играет очень важную роль.
Но зато в кобуре теперь находился весьма компактный и мощный «отбойник», смертельно опасный на дистанциях в полтора десятка метров и менее. Останавливающее действие тяжеленной пули тоже было выше даже, чем у «Осы». И очень важная деталь: внешне это был все тот же «старый добрый» пистолет Макарова. Так что можно было не париться с разрешением. У меня уже был официально зарегистрированный «резинострел» «макарыч» под штатный 9-миллиметровый калибр. А менты редко сверяют номера оружия с таковыми в разрешительных документах.
Придя
Перво-наперво обработал ствол. Он был заметно толще обычного «макаровского», но дело было в другом. В «резинострелах» в канале ствола предусмотрены специальные выступы-«зубы». Резиновая пуля благодаря упругой деформации проходит преграду нормально. А вот металлическими боеприпасами стрелять из такого оружия невозможно. Ствол разорвет нахрен. Я разобрал оружие, закрепил ствол пистолета в зажиме станка и аккуратно стал сошлифовывать «зубы», стараясь не задеть нарезов. Часа через полтора скрупулезной и тонкой работы выступы были полностью сточены. Подключился миниатюрный пылесос, выдувая мельчайшие пылинки из канала ствола. Включив мощную лампу, я посмотрел канал ствола и погрузил ствол в ванночку с подогретым оружейным маслом. А потом прошелся шомполом с ершиком и тщательно вытер эту самую важную деталь пистолета. Затем снова собрал «макарыч».
Теперь займемся алхимией. Дома я развальцевал гильзы и вытащил резиновые пули. Сделал слепки, а уже по ним – формы для отливки пуль. Серебро у меня самое чистое, не ХЧ и не ЧДА, конечно, но все же проба довольно высокая. Чем чище аргентум, тем более токсичным для вампиров он является. Сейчас расплав золотистым сиянием бурлит в тигле на специальной горелке. Контролирую температуру и кручу вентиль подачи газа. Специальными клещами снимаю жаропрочную емкость и разливаю расплавленное жидкое серебро по формочкам. Серебро застывает, теперь нужно извлечь пули и аккуратно, вручную, отшлифовать каждую из них. Почти что с любовью и трепетом оглаживаю увесистые серебристые «маслинки».
Несколько штук забракованных отправляются в утиль на повторную переплавку. Серебро застыло неравномерно, образовав каверны в телах пуль. Тут важно все: самая незначительная заусеница на металле превращается в угрозу собственной жизни. Поэтому отделка пуль должна быть идеальной, насколько это возможно.
Серебро значительно тверже, чем свинец, и поэтому оболочки из тампака [14] или специальной бронзы. Начальная скорость пули в сорок пятом «макарыче» существенно ниже, чем в боевом ПМ. Но зато теперь у меня есть оружие, с которым можно спокойно выйти из дома. Шесть серебряных духов смерти заняли свои штатные места в обойме, которую я вогнал со щелчком в чуть более широкую, чем обычно, рукоять «макарыча». Дослал патрон в патронник и поставил пистолет на предохранитель. Еще шесть серебряных вестников смерти притаились в запасной обойме. А больше я вообще не успею отстрелять, если что. Застегнул кобуру.
14
Специальный сплав из цинка и меди, которым покрывают, плакируют свинцовую пулю, чтобы она не деформировалась от высокой температуры пороховых газов в канале ствола.
Уверенности прибавилось ровно на двенадцать увесистых серебряных горошин.
Глава 6
Изнанка города
Туристам обычно показывают сиятельный Санкт-Петербург: золотые фонтаны Петродворца, величественного Медного всадника, грандиозный ансамбль Эрмитажа, разводные мосты через Неву. Немногие из туристов видят Петербург иным, хотя есть любители и знатоки, которым интересны Мойка и Черная речка, Сенная площадь и прочие, я бы сказал, нелицеприятные достопримечательности.