Доктор Маньяк и другие из мира комиксов
Шрифт:
— Конечно.
— Тогда идем в Музей Комиксов, — сказал я. — Я там все знаю. Каждый закуток. Каждый экспонат. Всё и вся.
— Да ну?
— Слушай, я возьму на себя всю работу. Я сделаю весь проект. Мне это только в радость. И гарантирую — мы оба получим «А».
Она скрестила руки и долго смотрела на меня.
— Ты сделаешь всю работу?
Я снова поднял правую руку:
— Клянусь.
Она погрузилась в долгое раздумье. Потом снова откинула назад волосы.
— Пожалуй, годится.
— Замечательно, — сказал я. — Поедешь со мной в музей на автобусе после
— Нет. Встретимся на месте. Не хочу, чтобы кто-нибудь из школы видел меня с тобой. — Она отвернулась и побежала вниз по лестнице.
«Вот это удача!» — подумал я.
8
На следующее утро у меня было такое ощущение, будто голова превратилась в наполненный водою шарик. Сам же я превратился в автомат по производству соплей. Я чихал так сильно, что опасался, не взорвалась бы голова. А глаза так слезились, что я едва мог что-либо разглядеть.
Я начал чистить зубы и зачихал все зеркало над раковиной. Я пытался вытереть глаза полотенцем, но слезы все равно хлестали, как вода из сломанного питьевого фонтанчика.
Я напялил на себя первое, что попалось под руку, и спустился на кухню. Мама с папой уже вовсю бранились, выясняя, ветреный будет день, или нет.
Я занял свое место напротив Эрни. Тот уже успел перемазать весь подбородок овсянкой. Он разинул рот, демонстрируя мне пережеванную кашицу.
Можно подумать, он и без того недостаточно гадок.
Я взял с тарелки сладкий пирожок «Поп-Тарт» и откусил кусок. Мой любимый. С вишневой начинкой.
— Ветер ожидается без малого пятьдесят километров в час! — твердил папа.
— И это ты называешь ветром? Никакой это не ветер, Барри, — отвечала мама.
— Я же не говорил, что будет ураган! — огрызался папа. — Почему ты никогда меня не слушаешь?
— А ты почему никогда не говоришь ничего толкового?
Эрни цапнул с моей тарелки пирожок и засунул в рот.
— Эй, он мой! — воскликнул я. И потянулся за пирожком. Но Эрни захихикал и замотал головой, увертываясь от моих рук и яростно жуя.
— Мама? Папа? Эрни у меня пирожок стибрил! — крикнул я.
Они повернулись к Эрни.
— А, вишневые, — сказала мама. — Его любимые.
— Но… но… — пробормотал я.
— Он просто ребячится, — сказала мама. — Пусть кушает, Ричард.
— И вообще, ты слишком налегаешь на сладости, — подхватил папа. — Лучше бы грейпфрут взял из холодильника.
— Грейпфрут?!
Мама нацелила папе в грудь указательный палец:
— Хочешь сказать, я не даю им здоровой пищи? Хочешь сказать, я неправильно кормлю детей?
Я притворился, что их вовсе не существует. Все о чем мне хотелось думать — сегодняшний вечер после занятий. Мы с Бри встретимся перед Музеем Комиксов. Я не мог дождаться момента, когда покажу его ей.
Я три-четыре раза высморкался и вытер слезящиеся глаза. Потом надел куртку и накинул рюкзак на плечо. Каждое утро мне приходится отводить Эрни в школу. И каждое утро он не находит забавы лучше, чем запрыгнуть мне на спину с воплем «Поехали! С орехами!»
И ничего смешного. В это утро он прыгнул мне на спину так, что я полетел вперед и приложился головой
Через несколько минут мы пересекли Орландо-Стрит и свернули на Куберта. [5] Был прохладный осенний день. Красные и желтые листья срывались с ветвей деревьев и кружились, подхваченные холодным ветром.
Я застегнул «молнию» на куртке до самого горла.
— Эй. Постой. — Я схватил Эрни за плечо.
Неужели у меня начинаются глюки?
Я заморгал, пытаясь прочистить слезящиеся глаза. Да! Две фигуры сновали по крыше дома семьи Ромита [6] на другой стороне улицы.
5
Джозеф «Джо» Куберт — американский художник еврейского происхождения, создавший множество комиксов, основатель т. н. Школы Куберта. Известен работами над серий комиксов о Сержанте Роке и Человеке-Ястребе. (Прим. переводчика).
6
Джон Ромита-старший — прославленный художник комиксов, создавший Росомаху, рыжеволосую подружку Человека-Паука Мэри-Джейн Уотсон и Карателя. Его сын Джон Ромита-младший — один из создателей знаменитого «Пипца». (Прим. переводчика).
Но… но…
— Ну нафиг! — выдохнул я.
Существа низко пригибались на бегу. Оба были с ног до головы облачены в зеленое.
Я протер глаза и пригляделся получше. Невероятно. Быть такого не может!
Я смотрел на Лягушку-Мутанта по имени Капитан Квакун. А за ним следовал его низкорослый приспешник — Терри Головастик.
— Эй… это что, действительно вы?! — крикнул я.
Солнце било в глаза. Я не мог как следует их разглядеть. Они метнулись на другую сторону крыши и пропали из виду.
Сердце мое учащенно забилось. Голова пошла кругом.
Я схватил Эрни за плечи.
— Ты их видел? — воскликнул я. — Ты тоже видел это?
Он кивнул:
— Ага. Я это видел.
— Серьезно?! — вскричал я, по-прежнему держа его за плечи. — Я не схожу с ума? Ты тоже это видел?
9
— Ага. Я видел ту красную тачку, — сказал Эрни. — Из которой собака высовывалась.
— Что-о? — Я отпустил его и отшатнулся. — Ты… ты не видел тех двоих на крыше? Парней в зеленых костюмах?
Он помотал головой.
— На крыше я никого не видел.
Да и с чего бы ему их видеть? Они же ненастоящие.
Я прирос к месту, словно громом пораженный. Я во все глаза смотрел на крышу. Теперь она была пуста. На дымовую трубу приземлилась птица. Помахала крыльями и с хозяйским видом устроилась на краю трубы.
Я вскрикнул, когда Эрни со всей дури наступил мне на ногу.
— Ах ты гаденыш! — завопил я. — Зачем ты это сделал?
Он пожал плечами.
— Да так, захотелось, наверное.