Доктор Проктор и его машина времени
Шрифт:
— Дай посмотрю, — пробурчал Булле, выхватил открытку и стал внимательно ее изучать. — Ничего. — Он, не глядя, протянул руку: — Оптику мне, пожалуйста.
Лисе подскочила к ящику кухонного шкафа, нашла мамино увеличительное стекло и сунула в руку Булле.
— Вот так-так, — сказал Булле, когда смог разглядеть написанное.
А разглядеть он смог вот что:
— Конечно
«В Париже ищите пансион „Пом Фри“. [2] Когда туда придете…
…ривет от доктора Проктора».
— Эй! — воскликнул Булле. — Что такое? Здесь есть пропуск. Многое стерто!
— Смыто водой, — испуганно прошептала Лисе, глядя из-за его плеча. — Есть еще что-нибудь?
Булле передвинул увеличительное стекло ниже.
«P. S. Ключ от лаборатории — в тайнике, а именно под ковриком у входа».
— Так чего же мы ждем? — крикнул Булле.
2
Картофель фри (фр.).
— Команды на старт! — крикнула Лисе.
— Старт! — крикнули они хором.
И вскочили со стульев. Лисе выхватила из нижнего ящика кухонного шкафа папин карманный фонарик, и они выбежали на Пушечную улицу, в тишину и темноту, затопившую сады и деревянные дома. Луна с любопытством смотрела, как Булле и Лисе преодолевают деревянный забор самого заросшего сада у самого маленького дома на улице. Они промчались мимо грушевого дерева к двери в подвал и подняли коврик у входа.
И в свете луны действительно блеснул ключ.
Булле и Лисе вставили ключ в замочную скважину старой некрашеной двери и повернули. Раздался угрожающий металлический скрежет.
Они застыли, глядя на дверь.
— Ты первый, — прошептала Лисе.
— Да легко, — сказал Булле и нервно сглотнул.
Потом глубоко вздохнул. И со всей силы пнул дверь.
Дверь медленно и скрипуче открылась. На них пахнуло сырым холодным воздухом подвала, над головами пролетела и исчезла в ночи то ли необыкновенно крупная ночная бабочка, то ли среднего размера летучая мышь.
— Жутики, — сказала Лисе.
— И кошмарики, — сказал Булле, зажег карманный фонарик и осторожно вошел.
Лисе оглянулась. Даже старое доброе грушевое дерево показалось ей сейчас ведьмой, протянувшей к луне длинные скрюченные пальцы. Лисе поежилась и поспешила войти в подвал следом за Булле.
Но его уже не было видно, внизу господствовала всепоглощающая темнота.
— Булле, — прошептала Лисе.
Она знала, что, если в темноте заговорить громко, от звука голоса станет только страшнее.
— Я здесь, — прошептал Булле.
Лисе пошла на голос и увидела конус света от фонарика, падающий на что-то на стене.
— Ты нашел мыло времени? — спросила она.
— Нет, — ответил Булле. — Но я нашел самого большого паука северо-восточного полушария. У него семь
На стене подвала Лисе разглядела совершенно обыкновенного и даже не особенно крупного паучка.
— Семиногий перувианский паук-упырь, страшно редкий вид! — прошептал Булле в полном восторге. — Он высасывает мозг у насекомых, тем и питается.
— Какой мозг? — сказала Лисе и посмотрела на Булле. — Я думала, что у насекомых нет мозга.
— Вот поэтому-то семиногий перувианский паук-упырь так редко встречается, — прошептал Булле. — Попробуй-ка найди насекомых с мозгом.
— Откуда ты все это знаешь? — спросила Лисе.
— Это написано…
— Не надо, — перебила она его. — В книге под названием «Животные, которых, на твой взгляд, лучше бы не было».
— Именно, — сказал Булле. — Если ты поищешь мыло времени и прищепки, я пока попробую поймать этот редкостный экземпляр паука. Договорились?
— Но у нас всего один фонарик.
— Ну так включи верхний свет.
— Верхний свет… — Лисе удивленно заморгала. — Что же мы сразу его не включили?
— Потому что тогда было бы не так страшно, — и Булле посветил фонариком на выключатель у двери.
Лисе повернула его, и в подвале изобретателя доктора Проктора вспыхнул яркий белый свет.
Он озарил котлы, автоклавы, ведра и полки, заставленные банками с самыми разными порошками и химикалиями, железные и стеклянные трубки и пробирки. На стене почему-то висело старое ружье с хоккейной шайбой на прикладе. Рядом с ружьем красовалась фотография, которую Лисе очень любила. Молодой доктор Проктор на своем мотоцикле во Франции. В коляске сидела она — красавица Жюльет Маргарин с длинными рыжеватыми волосами, его тогдашняя возлюбленная и вечная любовь. Они улыбались так счастливо, что у Лисе всегда щемило сердце при виде этого снимка. В первой открытке, которую доктор Проктор прислал им, говорилось, что он напал на ее след. Ту открытку он отправил из Парижа в июне. Интересно, как обстоят дела сейчас?
Взгляд Лисе продолжал блуждать по подвалу и остановился на почти пустой банке с землянично-красным порошком на дне. Но ее внимание привлек не красный цвет порошка, а этикетка.
Этикетка гласила:
Лисе сняла с полки банку и подошла к большому каталожному шкафу, железному и порядком проржавевшему. Открыла ящик с биркой «Незапатентованные изобретения», пробежала глазами все папки, дошла до буквы «Ф» и обнаружила там пожелтевшую папку с надписью «Французские носы-прищепки».