Доктор Проктор и конец света (как бы)
Шрифт:
— Ик! — сказал паук.
— Спасибо! — сказал король. — Ты выглядишь таким одиноким, всеми брошенным — совсем как я. Знаешь, что сказал этот павиан? Что он меня все время обманывал, а на самом деле его прислали следить за мной и теми, кто ко мне приходит. Ты слышал когда-нибудь подобное?
— Ик-ик!
— И что же теперь с нами сделает этот павиан?
На этот вопрос у паука ответа, видимо, не было, поскольку он не икнул.
— Вот так-то… — Король потянулся.
И подумал, что в любой, даже самой плохой ситуации найдутся хорошие стороны. Вот сейчас никто не сделает ему замечание, что он бездельничает, а он больше всего на свете
Он принюхался. Чем это пахнет? Вафлями? Нет, горячим жиром. Это запах вафельницы, поставленной на разогрев. Да-да, на завтрак у него будут вафли.
Обрадованный этим соображением, король собрался немного вздремнуть.
— Ой!
Он открыл глаза. Паук сидел у него на носу и смотрел на него восемью черными глазками.
— Это ты меня укусил?
— Ик!
— Что это значит?
Ничего не икнув в ответ, паук побежал по перине, вниз по стойке кровати, по полу к двери и исчез в замочной скважине.
— Странное создание, — пробормотал король и закрыл глаза.
И опять услышал это. Скрежет ключа в замочной скважине. Завтрак! Он ждал, что дверь откроется, но ничего не происходило. Вместо этого в скважине появился паук. Он тянул за собой тонкую нить.
— Ик!
— Икай себе, сколько хочешь. — Король отвернулся к стене, зевнул, закрыл глаза и увидел начало чарующего сна о масленичных булочках.
Стоп. Ключ и правда повернулся в замочной скважине? Король открыл глаза. Какое отношение ко всему этому имеет паук? А эта нить, она ведь не может быть… Король выбрался из двухъярусной кровати и тихо пошел к двери. Осторожно нажал на ручку. Дверь… открылась! Ключ торчал с другой стороны, головка его была оплетена паутиной. Неужели паук на самом деле смог повернуть такой тяжелый ключ с помощью своей паутины?
Из приоткрытой двери в конце коридора доносились сигналы азбуки Морзе: тюк, тюк, стоп. И король понял, что ему выпал шанс — шанс убежать! Он надел башмаки и завязал шнурки. Но тут его остановила внезапная мысль: убежать от чего? От вафель на завтрак? Следовало все хорошенько обдумать. Он не совсем понимал, в чем смысл бегства. И в то же время был определенный смысл в словах рыжего мальчишки. О том, что значит быть королем. И если честно, то пахло не вафлями, а только вафельницей.
Король потрусил было на цыпочках к двери на улицу, но сразу замер. Башмаки громко стучали по полу, они могли его выдать! Он прислушался — азбука Морзе доносилась из последней комнаты, как будто ничего не случилось. Король сосредоточился на том, чтобы ступать в такт со щелчками телеграфа Морзе. Это оказалось нелегко. Тюк-тюк, стоп. Тюки-тюки-тюк, стоп, тюк. Выплясывая такую вот
— Считай, что я тебя нанял, приятель, — прошептал король. — А лакей Оке получил под зад.
И с этими словами король со всех ног побежал по дорожке к старому черному «роллс-ройсу», подаренному когда-то его прадеду королем Британской империи и ее колоний. Его величество сел за руль и вставил ключ в замок зажигания. Больше всего в эту минуту ему хотелось быть обладателем крохотного японского автомобильчика, который заводится всегда… Но — увы. Король потянул на себя ручку подсоса, нажал на педаль газа и повернул ключ.
Стартер взвыл. Ойнк, ойнк, ойнк.
В тот же миг из домика донесся вопль:
— Эй! Стоять! Слышишь, твое треклятое королевское!
Король попытался завести мотор еще раз. Ойнк, ойнк, вдвойне ойнк.
— Тебе пора в вафельницу! Я хочу завтракать!
Король в отчаянии вдавил педаль газа в пол, наблюдая в зеркале заднего вида приближение толстого и совершенно голого павиана.
— Стартуй, ты, мерзопакостная английская колымага!
Павиан уже заполнил собой все зеркало, но тут двигатель наконец-то завелся. Король отпустил педаль сцепления, машина промчалась по подъездной дорожке и вылетела на шоссе.
— Уф! Чуть было не пропали, приятель, — сказал король и посмотрел в зеркало заднего вида.
Один домик, ноль павианов.
— Ик! — сказал паук, забравшийся на полку для шляп.
— В чем дело, приятель?
Король еще раз посмотрел в зеркало и тихо, истинно по-королевски выругался. Над крышкой багажника торчали два острых мохнатых уха и седой клок волос. Павиан цеплялся за бампер. Разве эта обезьяна не знает, что правила дорожного движения в Южном Трёнделаге строго запрещают цепляться к автомобилям? Король посмотрел вперед. Кое-что увидел. И невольно расплылся в злорадной ухмылке. Он опустил окно, дал полный газ и закричал во все горло:
— Ладно же, я тебя подброшу, Оке!
Раздался хруст, шасси «роллс-ройса» налетело на «лежачего полицейского», автомобиль взбрыкнул задом, как норовистый конь. Дикий обезьяний визг быстро затих вдали.
Король посмотрел в зеркало и засмеялся.
— Приятно полюбоваться на летающего павиана, а, приятель?
Высоко-высоко, где-то между Южным Трёнделагом и небом какое-то время парил седой павиан, потом сила тяжести потянула его вниз.
— Пора нам возвращаться в Норвегию. — И его величество прибавил газу.
Последние полчаса четверо «победимых» видели под собой только лес. Иногда воду, иногда дорогу и почти никаких домов. Они теряли высоту, и дельтаплан уже едва не задевал верхушки деревьев.
— Боюсь, нам не долететь до Осло, — сказал доктор Проктор.
— Впереди просвет! — крикнул Булле.
И правда, прямо по курсу черный ельник заканчивался, дальше тянулся ровный лед замерзшего водоема. Проктор вытащил свои длинные ноги из спального мешка и изготовился к посадке.