Доктор воровских наук
Шрифт:
Двое других «инспекторов» - Таксист и Длинный - подходят поближе.
Что ж делать? Папа пожимает плечами и идет к «патрульной» машине. Участковый, ворча, - следом.
Длинный распахивает им заднюю дверцу. Папа и участковый забираются на заднее сиденье. Длинный мгновенно брызгает что-то в салон вроде как из клизмы и захлопывает дверцу.
Это, конечно, наша с Алешкой промашка. Не догадались спросить у доктора, каким способом будет использоваться его «легкое полезное снотворное».
– Подождем немного, - усмехается Малыш-Чашкин.
–
…Темное шоссе. Проносящиеся машины выхватывают светом стоящие на обочине фуру и патрульную машину ГАИ. И никто не догадывается, что там происходит. Только все водители радуются, что остановили не их.
– Ну все, - командует Чашкин, взглянув на часы.
– Хватит.
Жулики широко распахивают все дверцы своей машины, чтобы она хорошо проветрилась и им самим не пришлось уснуть по дороге. Участковый и папа мирно спят спокойным детским сном. Жулики вытаскивают их из машины и укладывают на травку.
– Отдохните, ребятки, - смеется Чашкин.
– До утра.
Он садится за руль, а его сообщники забираются в фуру. И вскоре она ровно идет по шоссе в сопровождении патрульной машины. А настоящему патрулю и в голову не придет остановить их и проверить. Да и что останавливать? Нормальная картина: идет грузовик с ценным грузом, а его подстраховывает милиция.
А папа и участковый спят на обочине…
Глава XXI
«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!»
Фура, а за ней «ДПС-16» вползают в подземелье. Здесь уже дожидаются фургоны с распахнутыми настежь дверцами, их водители и двое грузчиков.
– Славно сработали, ребята!
– хвалится Малыш-Чашкин.
– Быстренько делаем перегруз и - ходу. Расчет на месте.
– И он направляется к потайной дверце, за которой, как он думал, дожидаются его еще раньше награбленные денежки.
Все бандиты и жулики собираются возле задних дверей фуры. Один из грузчиков срывает пломбы, ломает замки и широко распахивает дверцы. Внутри фуры вспыхивает яркий свет. А в дверях стоит, широко расставив ноги… наш архитектор. Но сейчас он уже без бородки и без очков, но зато в бронежилете, в каске и с автоматом. А за его спиной рассредоточились грозные бойцы спецназа.
– Добро пожаловать, - широко улыбается архитектор.
У бандитов подкашиваются ноги, и они плюхаются на задницы.
– Нечего рассиживаться!
– командует архитектор.
– Быстренько загружаемся и - ходу. Расчет на месте. Мало не покажется.
Часть бойцов спрыгивает на землю и начинает ловко забрасывать бандитов в машину. Другая часть так же ловко надевает им наручники и сгоняет в глубь кузова.
И вот тут-то вынырнувший из темноты Малыш-Чашкин прыгает в свой фальшивый «ДПС» и гонит его к воротам. Вслед ему гремит автоматная очередь. Ну, а возле воротной башни, как вы знаете, машину решительно останавливает Лешкино чугунное яблоко.
Малыш-Чашкин, не задумываясь, бросился
Она была проста, как пряник. Там, где были проложены в болотистой грязи доски для перехода, мы одну доску - среднюю - убрали. И Малыш-Чашкин с разбега, да еще почти в темноте, вмазался по самые уши в липкую вонючую жижу.
Сначала он немного затаился, вдыхая обильную болотную вонь, а потом, как и предусмотрел Алешка, помчался, когда опасность миновала, к пруду, разбрызгивая с себя по всему полю липкие черные шмотья густого ила.
А скажите, куда еще ему было бежать в таком виде? Конечно же, только к воде. Там он плюхнулся в пруд, весь-весь искупался, вылез на берег и на некоторое время затерялся в лесу…
А в фуре, между тем, архитектор взял за шиворот Длинного и, хорошенько встряхнув его, грозно спросил:
– Где водители фуры? Отвечать! Быстро!
– В порядке, начальник, - залепетал Длинный.
– Спят себе на травке. Мы с ними - вежливо и культурно. Не обижали.
– Где спят?
– А там же, на двести семидесятом… Я их и укрыл одеяльцем, и подушечки под головы устроил… Ну, может, подушечки и затерялись.
Одну из машин архитектор послал на двести семидесятый километр, а все остальные потянулись в город, в Управление внутренних дел.
Как только колонна машин выбралась из монастыря и, сияя фарами и габаритками, направилась к шоссе, мы с Алешкой разыскали в машине Чашкина ядро и направились в свое родное стойбище.
– Как вам не стыдно?
– встретила нас мама.
– Отпросились на полчаса. А уже ночь на дворе.
– Ты им наподдай как следоват, - посоветовал из машины сонным голосом дядя Федор.
– В другой раз пораньше придут.
– И отца до сих пор нет!
– бушевала мама.
– А завтра рано вставать! Где вы шлялись?
– С дедом Степой прощались, - ответили мы.
– Привет ему передавали от тебя и наилучшие пожелания. А он сказал, что от такой интеллигентной женщины он другого и не ожидал.
Мама удовлетворенно фыркнула и ушла в палатку. Она так перенервничала, что сразу заснула.
И тут с шоссе свернула машина и подъехала к нам. Из нее вышли спецназовцы и осторожно вынесли папу и участкового.
– Принимайте, - сказал один.
– Где их сложить?
Мы сначала чуть не умерли со страха. А потом, когда поняли, что папа и участковый просто спят, чуть не умерли от смеха. Нервного.
Бойцы разбудили и быстренько выгнали дядю Федора из машины, разложили заднее сиденье и заботливо уложили на них наших сонных боевых милиционеров.
– Вы их до утра не тревожьте, - сказали они.
– Пусть солдаты немного поспят.
– Попрощались и уехали.
Дядя Федор уселся за руль.
– Мне - что?
– пробормотал он.
– Я и сидя могу.
– И тут же заснул.