Доктора Звягина вызывали? Том 2

Алмазов Игорь

— И соответствующе отблагодарит, — предположил я.

— Именно! А если учесть, что главный врач собирается на пенсию… Перестановки кадров не избежать, — подхватил Совин.

— И мы покажем, что надо дать дорогу молодым специалистам, — кивнул я. — Я всё помню, списки готовлю, скоро приступлю.

— Супер, — кивнул довольный невролог. — Я пошёл, дела есть ещё.

Совин вышел из ординаторской, а я устало схватился за виски. Слишком много информации. Так, надо разложить всё по полочкам.

Скорее всего, Виктор с Пономаревым задумали сделать

меня главным врачом. Не знаю, зачем им это конкретно, но явно какая-то связь есть с их экспериментами. Для этого Виктор тут же успел надавать на Совина, для которого продвижение равно деньги равно надо. Сам я в принципе тоже не против был бы занять место главного врача. Но вот цель у меня — восстановление медицины в родном городе. И прям острого желания занять эту должность у меня нет. Было бы неплохо, но цели можно добиться и по-другому.

Итак, пока что мне нельзя показывать, что я вообще очнулся и в курсе хоть каких-то планов Виктора. Буду наблюдать за его действиями, приглушая контроль седативными препаратами.

От размышлений меня снова отвлек звонок стационарного телефона. Привезли очередного экстренного пациента. Так что я поспешил в приемное отделение.

Пациентом оказался молодой мужчина, лет тридцати пяти. Худощавого телосложения, он сидел на кушетке в полусогнутом положении и державшись за живот.

— Добрый вечер! Меня зовут Михаил Алексеевич, я дежурный врач. Расскажите, что беспокоит, — подошёл я к нему.

— Здравствуйте. Язвенный колит обострился, кажется. Боли сильные, пришлось скорую вызвать, — простонал тот.

Я принялся смотреть электронную медицинскую карту пациента. Несколько лет назад ему поставили диагноз — неспецифический язвенный колит. Это воспалительное заболевание слизистой толстого кишечника, носящее хронический характер. Причины такого заболевания до сих пор до конца не выяснили. Существуют факторы риска развития колита, такие как снижение иммунитета, длительный прием антибиотиков или наследственная предрасположенность.

Лечения у данного заболевания нет. Пациентам оказывается симптоматическая терапия для снятия обострений. Также важно соблюдать строгую диету, таки пациентам запрещены продукты с клетчаткой, жирное, жаленое, острое, кислое. А в период обострений питание вообще вводится внутривенно, чтобы облегчить работу кишечника.

— Диету нарушали? — спросил я.

— Да, — кивнул пациент. — Вчера день рождения был у жены. Не удержался.

— Что ещё кроме болей беспокоит?

— Диарея с кровью, — ответил пациент. — И в туалет больно ходить.

Судя по всему у пациента ограниченный язвенный колит — проктит. Воспаление локализуется только в прямой кишке. Иначе симптомы были бы куда серьезнее, особенно после нарушения диеты.

— А хирургическое лечение вам гастроэнтеролог не предлагал? — поинтересовался я, заполняя историю болезни.

— Предлагал. Не хочу колостому выводить себе, сами понимаете, — ответил пациет.

Колостома — это неестественный ход кишечника, создающийся хирургическим путем. Часть кишечника

выводят из строя, создавая обходной путь, и выводя через брюшную полость трубку, к которой присоединяют калоприемник. При этом стома не имеет замыкательного аппарата, поэтому человек отхождение кала не контролирует. Естественно, даже при наличии жизненно важных показаний далеко не каждый человек соглашается на такую операцию. Но сейчас я имел в виду другое.

— Я не про колостому, — ответил я пациенту. — Процесс у вас ограничен только прямой кишкой. Существует реконструктивная операция, позволяющая заменить пораженную часть другим отделом кишечника.

— А, читал про это, — вздохнул пациент. — Только в нашем областном центре такое не делают. А в Москву бесплатно не попасть. А платно — не потяну.

Это было проблемой. Пациентам, живущим в маленьких городах России, сложно попасть по полису медицинского страхования в крупные города. Обычно нужно пройти девять кругов ада, чтобы только встать в очередь. Которую можно ждать годами.

— Я понял, — кивнул я, про себя решив обязательно помочь пациенту. Связей в Москве у меня нет, они были у Дмитрия. Но кое-что я все же могу.

Я провел осмотр пациента, сделал назначения и отправил в палату. Почти сразу же скорая привезла ещё одного пациента — я даже выйти из приемного отделения не успел.

— Добрый вечер, Михаил Алексеевич, — поздоровалась фельдшер Нина Васильевна. — Не знала, что сегодня ваше дежурство.

— Уже скорее доброй ночи, — улыбнулся я. — Кого привезли?

— Пациентка, семьдесят лет, со слов мужа был резкий скачок давления, после чего упала в обморок. Сейчас полностью отказала правая половина тела, нарушена речь. Явный инсульт, — отчиталась фельдшер.

— Понял. Хорошо, что невролог сегодня здесь дежурит, — кивнул я.

— Хорошо, конечно, — замялась Нина Васильевна. — Но вы же её тоже посмотрите? Это знакомая моя хорошая.

— Посмотрю, конечно, — улыбнулся я.

Нина Васильевна с благодарностью кивнула и убежала дальше дежурить, а я занялся пациенткой. На лицо все признаки острого нарушения мозгового кровообращения, причем левой половины мозга. Это отличительная особенность нашего организма, нервные пуски, ведущие от головного мозга к телу, несколько раз перекрещиваются. Поэтому, при нарушениях в левом полушарии головного мозга — наблюдается правосторонний гемипарез, и наоборот.

Я тщательно осмотрел пациентку, прикинул назначения, и затем вызвал Совина. Впрочем, он только подтвердил диагноз, и снова убежал по своим делам. Так, историю болезни видимо тоже мне заполнять.

Я вернулся в ординаторскую и засел за работу. Поспать сегодня не получится, а игнорировать действие Атаракса становилось всё сложнее. В момент, когда я уже был готов плюнуть на всё и поспать хотя бы пару часов, тело мое затряслось, и рядом появился клон.

Первое, что я сделал — это бросился к двери ординаторской и закрыл её изнутри. А затем настороженно уставился на клона. Кто это, Виктор или Николай?