Доктора Звягина вызывали?
Шрифт:
Из шикарного чёрного лексуса вылезли двое мужчин: высокий и худой, губернатор области, и почти полная его противоположность – маленький и толстый министр здравоохранения.
– Добрый день, проходите пожалуйста, – приветливо заулыбалась невесть откуда взявшаяся рядом Екатерина Вениаминовна, – это вот Михаил Алексеевич, наш заведующий терапевтическим отделением поликлиники. С чего начнём?
– С фуршета, – громко ответил губернатор, а затем сам рассмеялся своей шутке, – ну правда, не первый раз у вас, давайте быстренько этажи мне покажете, и я к Серёге пойду.
Серёгой
– А я, пожалуй, всё-таки гляну документацию, – сдержанно кивнул толстяк, – Михаил Алексеевич, пройдёмте в ваш кабинет.
Мы разделились, Екатерина Вениаминовна повела губернатора по этажам, показывая новый ремонт в поликлинике, кабинеты с оборудованием и прочее. Мы же с министром пошли в кабинет Тамары Павловны, который сегодня считался моим.
– Выявляемость онкологии какая у вас? – задал ожидаемый вопрос проверяющий.
Я пустился в подробный рассказ, показывая нужные журналы и данные статистики.
– Так что плановые обследования проходят все онкологические больные. Диспансеризацию тоже ведём активно, зазывая к себе целые предприятия, – закончил я свой рассказ.
Диспансеризация – это профилактические мероприятия, проводимые для выявления заболеваний у населения. В России диспансеризацию может пройти каждый желающий, и в нашей стране особое внимание уделяется выявлению онкологических заболеваний. Флюорография, обязательный осмотр дерматолога, осмотр гинеколога у женщин, определение простат-специфического антигена у мужчин и многое другое. Эта профилактическая процедура позволяет выявить любые отклонения на самом раннем этапе. Поэтому на диспансеризацию мы стремимся приглашать всех, даже при отсутствии жалоб.
– Это хорошо, – кивнул министр, – а нетранспортабельным больным профилактические мероприятия проводите?
– Конечно, – кивнул я, радуясь недавно обновленным спискам нетранспортабельных больных населения, – всё по приказу. В том числе мероприятия по своевременному выявлению туберкулёза.
Министр уткнулся в предоставленные мной бумаги, довольно кивая и что-то отмечая себе в блокнот. Проверка шла успешно.
– Так, с этим всё. Напоследок покажите мне данные по кардиологическим пациентам. Сколько состоит на учёте после перенесённого инфаркта миокарда, сколько с аритмиями, сколько с установленными кардиостимуляторами. В общем всю статистику, – проговорил проверяющий.
Я потянулся к лежащим на столе журналам, и начал искать нужный.
Странно, его здесь нет. Может Тамара Павловна забыла положить или куда-то дела? Нет, этот вариант можно отметать. Конечно она предпочитала держать все документы в творческом хаосе, но её медсестра Мария всегда строго за этим следила. И буквально сегодня продемонстрировала мне все подготовленные журналы. Да я его даже видел сегодня! Тогда где он?
Я вспомнил, как подходя к кабинету увидел спину
– Журнал с необходимыми данными в данный момент у других терапевтов, они обновляют данные, – ответил я министру, – но я могу сказать любые интересующие вас цифры по памяти.
– Хотите сказать, что помните наизусть статистику всех кардиологических больных? Учтите, у меня выписаны кое-какие цифры с предыдущих отчётов, я легко могу подловить вас на лжи, – прищурился проверяющий, указывая на свой пухлый от записей блокнот.
– Да я не собирался вам лгать, – пожал я плечами, – спрашивайте.
Министр начал задавать мне вопросы, и я безупречно ответил ему все цифры. В паре моментов он решил меня подловить, даже спросив, сколько у нас пациентов с выполненной трансплантацией сердца. Такая пациентка действительно была, но на весь город она – одна. Молодая девушка с врожденным пороком сердца, ожидающая свою очередь несколько лет. В таких операциях нуждается довольно много пациентов, а вот доноров ожидаемо мало. Сейчас девушка чувствовала себя относительно хорошо, работала удалённо в какой-то компании и регулярно появлялась для обследований.
– Вы меня приятно удивили, молодой человек, – с восхищением произнес министр здравоохранения, – так точно знать население своего города! Похвально, похвально.
Я сдержанно кивнул в ответ. Мы вышли из кабинета и наткнулись на губернатора и главного врача, видимо, как раз направлявшихся к нам.
– Сергей Георгиевич, я восхищен! – восторженно проговорил министр, – Михаил Алексеевич удивительно точно разбирается во всех данных, держа в уме сложные цифры по статистике! Повезло вам с заведующим.
– Ага-ага, давно его пора на эту должность поставить, сам об этом думал, – ответил главный врач.
Вот чёрт! Его что, не предупредили, что сегодня я и так играю роль заведующего терапией? А если министр сейчас что-то заподозрит и всё вскроется?
– Теперь пройдемте в ваш кабинет? – с вожделением спросил проверяющий. Ну да, зря только переживал. Тот уже и забыл про проверку, а все слова пропустил мимо ушей. Но мне только лучше.
– Пройдёмте, – кивнул Сергей Георгиевич, пропуская министра вперёд. Я же глянул за его спину и увидел скукожившееся от злости лицо Станислава Валентиновича, снова подслушавшего разговор.
Это у него привычка новая такая – подслушивать?
– Станислав Валентинович, а вы, совершенно случайно, не видели журнал кардиологических пациентов, когда заходили в кабинет? – подошёл я к нему.
Станислав сначала позеленел от злости, а затем покраснел. Ходячий человек-светофор! Понял, что отвертеться не получится.
– Да, я его взял. Мне срочно понадобились данные о пациентах с инфарктом миокарда для заказа льготных препаратов, – промямлил он, возвращая мне журнал.
– Так срочно, что это не могло подождать окончания проверки? – уточнил я, принимая документ.