Доктора Звягина вызывали?
Шрифт:
– Препараты какие-нибудь принимаете постоянно? – задал я следующий вопрос.
– Каптоприл под язык кладу, если давление высокое. А так ничего больше, – помотала головой пациентка.
Я задал ещё несколько уточняющих вопросов и перешёл к осмотру. Давление, пульс, лёгкие, пальпация почек. Поколачивание по пояснице (основной способ проверить наличие почечной патологии) ожидаемо было отрицательным. Скорее всего, обычный остеохондроз, частое заболевание моих заядлых огородников. Конечно, почки мы тоже проверим, но лечение можно расписать уже сейчас.
Я коротко перечислил Светлане основные анализы
Так, миорелаксант, нестероидное противовоспалительное, витамины группы Б. Ещё надо заняться давлением, для начала попробуем ингибиторы АПФ. Дневник давления, пусть ведёт обязательно. Исключение нагрузок, надеюсь послушается, а то спину не вылечим. И повторная явка ко мне.
– В среду удобно ко мне на приём подойти будет? – уточнил я.
– Конечно, только с утра желательно, – кивнула женщина.
Я записал на повторный прием и выдал лист с рекомендациями, а моя медсестра – перечень анализов.
– Вот это сдадите завтра, это в лаборатории, это в тридцатый кабинет, это в семнадцатый. Вот это начнете принимать, самочувствие улучшится, но на повторный прием обязательно придите, мне нужно посмотреть результаты, – разъяснил я.
Это было сказано не случайно, многие пациенты, почувствовав улучшение, филонили и пропускали повторную явку. А потом появлялись с очередным ухудшением состояния.
– Конечно приду, спасибо доктор, спасибо! – ответила женщина, подхватывая протянутые листы.
– Это посещением не отмечаю, будет обращение? – уточнила Светлана, когда за женщиной закрылась дверь.
– Да, через неделю подадим, – кивнул я.
Посещением в нашей поликлинике считались пациенты, приходившие только на один прием. Если с проблемой можно было разобраться сразу, повторная явка была не нужна. Обращением же называлась ситуация, когда пациент пришёл два и более раз. В этих тонкостях пришлось разобраться, начав работать участковым терапевтом в своем родном городе. В Москве с этим было проще.
Довольно иронично, что спустя столько лет я снова оказался здесь. В этом городе я вырос, окончил школу, и покинул его в восемнадцать лет, полный амбиций и планов. Сколько себя помню, всегда мечтал быть врачом. Поступил в московский медицинский ВУЗ, в итоге там и осел, продвигаясь по карьерной лестнице. А сейчас жизнь сыграла интересную шутку, и я снова начал фактически сначала. С нуля.
Город был довольно небольшим, но очень уютным. Аккуратные асфальтированные дороги, красивый парк с множеством развлечений для детей, кинотеатр. Многие из молодых кадров, отучившись в больших городах, возвращались сюда работать. Единственное, что здесь страдало – это медицинская помощь.Как, впрочем, и в любом другом маленьком городе. Врачей всегда и везде не хватает, а уж в маленьких городках эта проблема стоит особенно остро, несмотря на все государственные программы по привлечению новых медиков. Неудивительно, что меня сразу же приняли без всякой стажировки и выдали два участка.
На улицах мне частенько встречались знакомые лица, правда меня теперь вряд ли кто-то узнает. Из-за эксперимента моя внешность довольно сильно изменилась, что сыграло мне на руку при побеге. Но, к сожалению, теперь мне была закрыта дорога и в родной дом, к родителям. Я не мог раскрыть им себя, чтобы не
Ещё до эксперимента я сообщал им, что не буду выходить на связь очень продолжительное время из-за секретности проекта. Поэтому они продолжали ждать своего сына, не зная, что он так близко. Рядом с ними и регулярно бывает у них в гостях. В будущем эту проблему всё равно придётся как-то решать, но пока я тщательно следил за их здоровьем, таскал им продукты (деньги они брать отказывались) и старался максимально помочь по дому, оправдывая это просьбой их сына.
– Приглашать дальше? – спросила Светлана.
Я кивнул и вернулся к приему. Некоторые пациенты приходили ко мне с других участков, наслушавшись положительных отзывов. Вообще многие терапевты у нас отказывались принимать чужие участки, но для меня любой пациент, зашедший ко мне на прием, должен получить качественную врачебную помощь. Поэтому я обычно принимал всех без исключения.
Особенно меня порадовала зашедшая уже под конец приема дочь одной из пациенток, у которой я часто бывал дома. Восьмидесятилетней женщине уже тяжело было преодолевать путь до больницы, поэтому вел я её исключительно на дому. В последнее время её состояние ухудшилось, начала развиваться старческая деменция, появилась забывчивость и рассеяность. Вовремя назначенные препараты стабилизировали состояние, и дочка с радостью расписала, как её мама воспряла духом и даже испекла любимые пирожки с капустой. Она притащила несколько этих пирожков в качестве благодарности, всучив их мне, несмотря на все протесты.
Прием закончился, и я с удовольствием потянулся, разминая затекшие мышцы. В который раз подумал, что не зря выбрал такую профессию. Мне нравится помогать людям, лечить их, общаться с ними.
– Не хотите чаю быстренько попить? – спросила Светлана, с вожделением глядя на кулёк с пирожками.
– Давай, с утра ничего не ел, – кивнул я.
Медсестра быстро разлила чай и вытянула себе один пирожок.
– Ммм, вкусные…Сто лет таких не ела! В пекарне за углом совсем не то, – протянула она довольно.
Я без лишних слов тоже взял один и принялся за поздний обед. В нашем графике работы просто не предусмотрено такое время как «обеденный перерыв». Это, конечно, не очень хорошо влияет на желудок, но тут приходится чем-то жертвовать.
Зачастую, между приемами пищи проходило часов по десять-двенадцать: завтрак с утра дома, и поздний ужин тоже дома. А так как живу я один в служебной квартире, ужины готовить мне некому, приходилось спасаться полуфабрикатами или доставкой. Так что домашняя еда и для меня была как праздник.
– Сегодня планерка была, пока вы были на вызовах. Попросили списки всех нетранспортабельных больных с наших участков. Завтра с утра нужно сдать, – проговорила Светлана, проглатывая солидный кусок пирожка.
– Надо по паспорту участка глянуть, выписать всех, – ответил я.
– Паспорт я уже просмотрела, но так как тут долгое время не было ни постоянного терапевта, ни медсестры, данных там мало, и они старые. У меня руки ещё не дошли заняться этой документацией, ведь им надо и флюорографию, и кровь на дому, женщинам гинеколога раз в год.