Документ "Ж" (сборник)
Шрифт:
Ощущения артистки.
В это время Гайавата
Двух заезжих из Техаса
Обездвижил табуретом
И освободил от скальпов.
Скальпы вынес он на воздух,
И поджёг посредством спички.
И гуроны, как цунами,
Накатилися на город.
С минимальною потерей
Город предан был пожару,
А погиб лишь Бинго-Бонго —
Он под юбкой задохнулся.
С богатейшею добычей
В своё стойбище вернувшись,
Макимоте Гайавате
Передал
А во всех местах досуга
Появились объявленья:
«Зо поимку Гайаваты —
Миллион одной бумажкой».
Но он был неуловимым,
Как меконий между пальцев.
Поселенцы и солдаты
Постоянно жили в страхе.
То найдут миссионера,
В стрелах, как дикообраза,
То почтовую карету
Обнаружат без начинки.
То пропал шериф с печатью,
То печать и все бумаги.
То падёж вдруг у баранов.
То у свинок размноженье.
Как с ним только ни боролись:
И бизонов истребляли,
И с метиловым канистры
Оставляли на стоянках.
Пробовали слать шпионов,
Но обратно получали
От шпионов «помидоры»
И записку: «Извините!»
И тогда хитрец и злюка
Генерал Уильям Айзек
На конгрессе в Вашингтоне
Гениальный план придумал.
В своё время хитрый Айзек
С целью полученья данных
К ним забросил попугая,
Какаду, по кличке Нестор.
У гуронов поселился
Нестор возле Гайаваты,
На бамбуке у вигвама.
И, естественно, всё слышал.
Щипан, правда, был он часто,
Пару раз крыло ломали.
Но, вернувшись, рассказал он
Любопытнейшие вещи.
Нестор так дышал активно
И мочил такие звуки,
Что Уильям догадался —
Гайавата не женатый.
«А раз так, — прикинул Айзек, —
Мы ему найдем невесту,
Да не просто, а с сюрпризом,
Типа СПИДа или хуже».
Как-то едет Гайавата
И поёт казачьи песни.
Вдруг из зарослей агавы
Плач девичий раздаётся.
«Это что ещё такое?» —
Удивился Гайавата
И предельно осторожно
Ветви цепкие раздвинул.
На камнях лежит блондинка,
В попу вбит колючий кактус.
Первый раз наверно в жизни
Гайавата растерялся.
Говорит блондинка тихо:
«Ради бога, помогите,
Мне всё время что-то колет,
Я пожалуй, умираю».
Гайавата вынул кактус,
Йодом раны все помазал.
Дал попить с походной фляги
И спросил: «Ты кто такая?» —
«Я бедняжка Мэри Поппингс,
Ехала к больному дяде
И везла ему таблетки,
Он
Вдруг бандиты налетели,
Говорят: «Отдай таблетки».
Я, конечно, отказалась.
Остальное вы видали».
Со скупой мужской слезою
Гайавата Мэри поднял,
Посадил рядом с собою
И привёз в свой главный лагерь.
Долго девушка болела,
Её травами лечили,
Колдуны лизали раны,
А шаманы в бубен били.
Через месяц к Гайавате
Её знахари подводят.
Говорят: «Она здорова,
Что с ней будем делать дальше?» —
«Посоветуюсь с богами, —
Отвечает Гайавата, —
В мой вигвам её доставьте
И натрите козьим жиром».
«Маниту! Что мне с ней делать?» —
Крикнул в тучи Гайавата.
«Показать!» — сказали тучи,
И раздался громкий хохот.
Не трещали в чаще сучья.
Не ревел кабан противный.
Этой ночью Гайавата
Наконец-то стал мужчиной.
Он устроил с бедной Мэри
Брачный танец по-гуронски,
А потом по-делаварски,
По-черокски и пуэбло.
И растроганная Мэри,
Обнимая Гайавату,
Разрешила даже в поппингс
Потихоньку отдубасить.
«Будешь ты моей женою» —
Объявил ей Гайавата.
«Очень верное решенье», —
Тихо Мэри отвечает.
Только утром он забылся,
Ему снился Оцеола,
Дуб приснился суковатый
И красавица Онасис.
Вдруг раздался крик: «Тревога!»
Все возле костра собрались,
Только нету Мэри Поппингс.
И всё понял Гайавата.
Через год у Гайаваты
Появилась сыпь и слабость,
И шаман сказал печально:
«У тебя синдром Калоши».
Чтоб не умереть от СПИДа
Гайавата застрелился.
Из папашиного лука
Он стрелу направил в сердце.
По преданию последним,
Что сказал герой индейский —
«Я прощаю тебя, Мэри,
Это всё подстроил Айзек».
И гуроны Гайавату
Отнесли к горам скалистым,
Чтоб он видел свои земли
На рассвете и закате.
А уже через неделю
Снова все взялись за ружья.
Их вперёд вели два брата —
Виннету и Зоркий Сокол.
РУКОПИСЬ, НАЙДЕННАЯ В САРАГОССЕ