Дольчино
Шрифт:
— Не думаю, — сурово сказал Дольчино. — Я послал два предупреждения. Если они учинят казнь, мы не пощадим ни одного сеньора.
Со стороны Гаттинары долетел звон набата. Над башней, стоявшей на полпути к селению, взвился голубой флаг.
— Прощай, тебя ждут! — побледнев, прошептала Маргарита. — Я чувствую, к нам идёт беда.
Она торопливо сняла с шеи маленький крест и, приложив его к губам, надела ему на грудь.
— Храни тебя бог. Мы будем молиться за вас!
Дольчино привлёк её к себе, крепко обнял и, не сказав ни слова, вскочил в седло.
По
На площади опустевшей Гаттинары, прямо перед церковью, зловеще возвышались пятьдесят столбов с повешенными на них знатными рыцарями. В груди каждого торчали оперённые стрелы. Превратившиеся в лохмотья бархатные плащи, расшитые крестами и дворянскими эмблемами, свисали с убитых грязными тряпками. Над трупами кружило вороньё, оглашая воздух карканьем.
На площадке башни у центральных ворот, вглядываясь в сторону храма Донна ди Радо, стояли Дольчино, Лонгино Каттанео и несколько воинов. Внизу ждали осёдланные кони.
— Пора в путь! Ещё минут десять, и маркиз будет здесь, — показал на клубившуюся вдали пыль Лонгино Каттанео.
— Скачи к переправе. Проверь, все ли перешли, — приказал Дольчино. — Рубите канаты!
Старейшина поспешил вниз. Дольчино обернулся к Антонио:
— Время отправляться и тебе. Постарайтесь заманить солдат под завалы и угостить каменным градом. Передай нашим в башне на горе, чтобы там не засиживались. Когда кончатся стрелы, воспользуйтесь тайным ходом и пробивайтесь в крепость к Марго. Да не забудьте запалить бечеву у бочонка.
— Ринальдо научил, как обращаться с китайской смесью, — кивнул Антонио.
Из леса за монастырём появилась конница. Развёртываясь широким полумесяцем, тысячи всадников неторопливо двигались к Гаттинаре. Два больших отряда отделились на флангах, чтобы обойти селение.
— Осторожными стали, — усмехнулся один из братьев. — Не кидаются, как прежде, сломя голову.
— Гляди, гляди, вон и пехота с таранами, — заметил другой. — Верно, решили не откладывать штурм.
На дороге показались повозки с осадными орудиями и колонны латников.
— Пошли! Не то будет поздно! — Дольчино сбежал по крутой лестнице.
Остававшиеся на площадке последовали за ним. Через несколько минут всадники апостолов проскакали по зыбкому мосту. Лонгино Каттанео перерубил канат, удерживавший плавучее сооружение. Подхваченное сильным течением, оно понеслось вниз. Братья на берегу опустили головы. Оборвалась последняя нить с селением, которое столько месяцев было надёжной крепостью.
С приспущенными забралами, держа наготове оружие, вошли в Гаттинару рыцари маркиза ди Монферрато. Насторожённо осматривали они пустынные улицы и покинутые дома. Неужели еретики ушли? Или здесь кроется западня? Каждую минуту ожидая нападения, всадники осторожно приближались к площади, где находилась церковь.
Внезапно передние
В течение двух часов капитаны союзного войска тщетно пытались образумить разъярённых воинов. Лишь после того, как всё вокруг было обращено в руины, им удалось собрать свои отряды. Не желая упускать отступников, ушедших за реку, маркиз повёл конницу в погоню. Рыцари перешли вброд Сезию и помчались в Гриньяско, куда, по слухам, отступил Дольчино.
Оказавшееся на пути Прато было беспощадно предано огню вместе с жителями, не успевшими присоединиться к гаттинарцам или укрыться в лесу. Насытившись местью, устав от резни, рыцари вступили на дорогу, проходившую вдоль реки под крутым скалистым обрывом.
Засада
У маленького селения Гриньяско армия повстанцев приготовилась к бою. Место, выбранное Дольчино, было необычайно удобным. Река и гористые склоны лишали здесь конницу всех преимуществ. Единственный выход в долину со стороны дороги надёжно перекрыли составленные в ряд повозки. За ними расположились гаттинарцы с крючьями и цепами. Арбалетчики и пращники заняли ближайшие высоты.
Дольчино и Лонгино Каттанео объезжали позиции.
— Неумеренный гнев порождает безумие! Сегодня маркиз поплатится за жестокость, — сказал вождь апостолов.
Взгляд старейшины выражал сомнение.
— Неизвестно ещё, удастся ли заманить сюда конницу.
Дольчино показал в сторону горевшего за лесом Прато:
— Я не знаю, что будет, но знаю, что может быть. Смотри, через несколько минут надо ждать гостей.
— Ненависть совсем ослепила рыцарей. Но сможем ли мы отрезать им отход?
— Если Амброджо не проморгает, ни один не уйдёт. Пошли сотню лучников на тот берег.
Лонгино поскакал к одному из отрядов.
Дольчино подъехал к ратникам, стоявшим за повозками. В окружении большой толпы он увидел Ринальдо ди Бергамо, раскладывавшего на циновке инструменты. Несколько женщин нарезали по его указаниям полоски холста, готовя бинты. Длинная, сухопарая фигура медика в чёрном кафтане и круглом малиновом берете издали бросалась в глаза.
— Вы не в деревне, доктор? Или полагаете, почтенные годы и шапка медика — достаточное прикрытие от стрел? — спросил Дольчино.
— Решил быть поближе к тем, кому нужна помощь. К тому же мне так часто приходилось смотреть на смерть чужими глазами, что порой хочется взглянуть собственными.
— Насколько первое достойно, настолько второе вздорно! Неужели вам, знающему, как слабо держится в нашем теле жизнь, не страшна возможность расстаться с ней?
— Бояться смерти нелепо. Того, что неизбежно, ждут спокойно. Я всегда готов расстаться с жизнью и потому прекрасно ею пользуюсь.
— Вижу, вы усвоили учение стоиков и предпочитаете войну жизни в съестной лавке, — улыбнулся вождь апостолов. — Но не следует без надобности испытывать судьбу.