Долететь и остаться
Шрифт:
— Что будем делать с колдунами?
— Ничего, — хладнокровно ответил брайхкамер. — Пусть живут… Что нам колдуны?
Глаза у него заблестели.
— Тут есть мысли поинтереснее. Теперь пора подумать о том, что делать с Императором.
Хэст не спросил о том, что значат эти слова, и Трульд поспешил объяснить, что имеет в виду.
— У нас оба колдуна, два волшебных жезла, плащ невидимка. Это — сила!
— «Убил лягушку — жди дождя, тронул колдуна — жди неприятностей…» — задумчиво сказал Хэст. Он тоже понимал все, но совсем не так, как его родственник. Ему не давало покоя ощущение, что то, что сделал
— Не трусь! — грубовато сказал Трульд, истолковав его слова как слабость. — Мы на конях, а наши неприятности в другую сторону червяками ползут.
Брайхкамер понимал, что сделал, но еще не мог осмыслить всех последствий того, что сейчас произошло. Самым важным для него было обладание Всезнающим и плащом-невидимкой. Все неприятности, какими теперь грозила жизнь, меркли перед перспективами, которые рисовались в его воображении.
— Обойдется. Сильных не бьют…
Он посмотрел в окно, где напрасно бродили в поисках пропавшего шпиона его и Хэстовы воины.
— А сейчас мы сильны, как никогда… Помнишь наш разговор у меня? Ну, два года назад, в тот день, когда они все-таки ушли?
Хэст промолчал. В его мыслях было больше озабоченности, чем радости. Трульд возмутился.
— Ты хоть понимаешь, чем мы обладаем?
Хозяин покачал головой.
— Может быть даже лучше, чем ты.
— Ха! — весело откликнулся Трульд.
— Ты знаешь Всезнающего. Я — Господина Благородного Инженера.
— И что? — насмешливо спросил Трульд. — Что дальше? Он, кстати, теперь Господин Благородный Егерь. Ценит его их император.
Хэст кивнул.
— Не скажу за Всезнающего, а вот Господин Благородный Инженер… То есть Егерь. Не будет он трудиться на нас.
Брайхкамер с ответом не задержался ни на мгновение. Ответ у него уже был готов.
— Будет. Жизнь друга достаточно щедрая плата за сотрудничество.
— Посмотрим.
Трульд жестом отбросил сомнения Хэста и возбужденно заговорил, пытаясь, если не словами, так напором втолковать тому, что сейчас важнее всего.
— Посмотришь. Другое важно — сейчас мы не слабее Императора. Вооруженный колдовством я смогу добиться большего уважения к нам.
Он погладил ладонью стволы разрядников. Руки его дрожали от возбуждения, но он умудрялся держать в узде свое любопытство..
— Мы же оба видели, что этими штуками можно сделать! За этим — жизнь Императора… Да что там жизнь… За этим сама Империя!
Маввей не успел ответить. Во дворе раздались крики и вслед за этим — грохот, словно ударил гром, или рухнула одна из башен. Хэст выглянул в окно и оторопел.
Над замком медленно кружилось здоровенная гранитная глыба, похожая на любую из тех, что лежали в основании северной стены. Он не успел открыть рот, чтобы удивиться тому, что видит, как от глыбы оторвался черный камень, величиной не больше кулака взрослого человека и полетел к земле.
Хэст проводил его взглядом, все еще не понимая. Камень ударился о стену, отскочил и во дворе вспух еще один дымовой сгусток. Следующий булыжник гранитная глыба выплюнула, казалось, прямо ему в лицо. Хэст, хоть ничего и не понимал в происходящем, почувствовал, что ничем хорошим это не кончится.
Он отшатнулся
— Назад!
Они упали, и крик Хэста заглушил новый взрыв. Не желая оставаться в неведении, Трульд, оттолкнув хозяина, бросился к окну. По замковому двору клубился бледно-желтый туман, в котором корчились и замирали люди — его и Хэста. Колдовство не делал различий между ними.
— Дьявол! — взревел брайхкамер. Взгляд увязал в колдовском тумане и пропадал там, как надежда на Божью милость. — Да что же тут твориться?
— Неприятности, — отозвался из-за спины Хэст, спешно пристегивающий к поясу меч. — Неприятности…
Глыба, поднятая колдовством в небо, прекратила крутиться и направилась в сторону конюшен, где еще суматошно бегали воины. Солдаты уже разобрались, что к чему и вверх полетели стрелы. Но если б стрелы могли так легко справиться колдовством!
— Вниз! — крикнул Трульд. — К колдунам!
— Наверх! — тем же криком возразил Хэст. Он налился кровью. — Я им покажу!
Трульд не понял, что хочет показать колдунам Маввей. Тот вышиб дверь и побежал вперед, крича на ходу:
— Наверх, к камнеметам.
Сидеть на месте и ждать чем все кончится, значило дождаться умножения неприятностей. Пока они бушевали только за стеной, но неизбежно должны были прийти сюда. Хэст понял это первым — как никак разорению подвергался его замок.
Пробежав поверх, они выскочили на верхнюю площадку.
На стенах царила суматоха, никто ничего не понимал. Воины готовы были биться с кем угодно, но врагов у них не было. Гранитная глыба, из которой сыпятся колдовские яйца с ядовитым дымом, трудно назвать врагом. Это беда, несчастье, наказание Божье, но не враг.
Уже поняв, что несет им колдовской туман, застилавший двор замка, воины метались по стене, стреляя из луков, и не спешили спускаться вниз. Появление Хэста на стене прекратило панику. Теперь все ждали, что прикажет хозяин.
За спиной у Маввея глухо ругался Трульд. Хэст обернулся. Убегая из комнаты, он захватил с собой меч, а Трульд — один из волшебных жезлов и теперь пытался пустить его в дело. Он тыкал им в сторону летучего камня, тряс его. Пальцы бегали по жезлу, нажимая на выпуклости и вдавливая внутрь какие-то шпеньки, сдвигали стальные кольца… Поняв, что не в силах заставить его служить себе он едва не сбросил жезл вниз.
— Заклинания! — прорычал он в отчаянии. — Мы не знаем заклинаний!
Хэст кивнул.
— Первое, что я у них вырву — это будут заклинания для волшебных жезлов! — поклялся брайхкамер.
— Ты сперва доживи до этого!
Поняв, что толку от Трульдовских потуг быть умнее колдунов не будет, Хэст обратился к воинам.
— Камнеметы! — прокричал он. — Готовьте камнеметы!
На стене в разных местах у него стояло шесть камнеметов. Четыре штуки альригийской работы, подобранных еще его отцом во время предпоследнего вторжения. Их тяжелые бревенчатые основания были прочно заклинены в каменной кладке, и развернуть их было немыслимо. Зато два других были своей, местной работы. Замковые умельцы собрали их по образу и подобию вражеских. Они получились и меньше и легче, хоть и стреляли не так далеко как их здоровые альригийские собратья, но как раз это сейчас ничего не значило. Вот она глыбища — рукой дотянуться.