Долг превыше всего

Фернандес Анхелика

Боже, казалось, еще сегодня она была так счастлива, полная любовью и нежностью, а сейчас –разбитая и подавленная.

Месяц…

Теперь она понимала, для чего ему нужен был этот месяц. Он хотел оттянуть время и насладиться ею, а потом все равно бросить.

Какая она глупая! – яростно ругала себя, бросая вещи в сумку и вытирая бегущие слезы. Когда все было упаковано, она оставила тете сообщение, где просила прощения и благодарила за все, сообщив, что вернется в Клер.

Нет, она не скажет ей, что ее

же босс разбил ей сердце. Она не скажет, как глупа была, доверившись ему. Она ничего не скажет ей.

***

– Я разрываю с тобой всякие отношения. Ты мне больше не невеста.

Энрике было противно смотреть на эту женщину, которая была виновата в том, что он потерял свою Шарлин.

Но, несмотря ни на что, его доводы не срабатывали. Он считал, что она никогда не простит его.

Его душа наполнилась свинцовой тяжестью. По всей вероятности, она будет презирать его. Он обманывал ее, лгал ей с самого первого момента, когда поцеловал ее. А сейчас лишь усугубил свои грехи.

– После такой сцены я сама отказываюсь выйти замуж –Миранда открыла пачку сигарет и достав одну, закурила: -Ты был жалок, Рике. Очень жалок.

– Заткнись! –Он жалел, что она не мужчина, иначе бы тогда он избил ее до полусмерти, а Миранда встала и отряхнув с соблазнительного платья невидимую пыль, гордо подняла голову.

– Ты сейчас похож на мужчину, который лишился главной любви в жизни –ехидно отметила Миранда –Ты, что влюбился в эту секретаршу?

Энрике подскочил к ней и выхватил из ее рта сигарету, растоптал ногой, а потом с ненавистью посмотрел на нее:

– Пошла вон, стерва.

Женщина стрельнула взглядом в него и ушла, громко хлопнув дверью, для лучшего эффекта.

Неужели Миранда права, и он действительно влюбился?

Он не спал по ночам, не мог работать, но продолжал уверять себя, что причина в другом. Почему ему не удавалось выбросить эту девушку из памяти?

Шарлин соединила в себе сексуальность и очарование, соблазнительность и скромность, доброту и ум. В ней все привлекало его. Она первая из женщин, которая не боялась его и не была падка на его деньги. Остальных привлекало лишь богатство. Только Шарлин смогла все понять и оценить.

Мучаясь от угрызений совести, Энрике метался по кабинету. Его душа опустела, как только распрощалась с ним. Он должен был догнать ее и объясниться. Мысль о том, что она никогда не вернется, жгла его мозг раскаленным железом. Энрике едва не завыл от желания, бушевавшего в его крови. Черт возьми, он хотел ее, он жаждал обладать ею!..

Энрике смотрел на ее опустевший кабинет, но видел перед собой лишь фиолетовые глаза Шарлин и ее шелковистые черные волосы. Он действительно никогда никого прежде не любил.

Осталось только понять, как вернуть ее назад.

Если она захочет

пойти с ним и разделить его жизнь…

Она искренне призналась ему в любви и отдала невинность, а он предал ее. Энрике спрашивал себя, если бы Шарлин сама не предложила, то взял бы он ее насильно? И внутренний голос твердил, что, да, взял бы, но только добившись от нее согласия.

С самого первого дня он только и делал, что издевался над ней, а она молча терпела и покорно исполняла каждую его просьбу.

Пальцы потянулись к телефону и, набрав номер, Энрике хрипло приказал:

– Джон, контракт мисс Эллингтон уничтожь, чтоб и следа не осталась.

Глава Десятая.

Погладив своего котенка по голове, Шарлин с улыбкой наблюдала, как он пьет молочко. Она вернулась в Клэр и узнала, что арендаторы давно покинули ее маленький родительский домик, а соседа уже хотела выбросить «проклятое животное», как она его назвала, из своего дома.

Оказывается, она приехала вовремя.

Ей не нужно было закрывать глаза, чтобы увидеть образ Энрике, потому что он и так целыми днями мучил ее своим образом. Неделя прошла, а для нее – вечность.

Что было хуже всего, она тосковала по нему. Ей хотелось поговорить с кем-то, кто бы понимал ее и дорожил тем же, чем и она.

Огонь в его голубых глазах. Как она верила им. Теперь это пламя принадлежит другой. Или другим.

Душившие ее слезы отступили. Постоянно испытывать боль невозможно.

Надо уметь жить дальше. Тетя не оставляла ее в покое, осыпая руганями, но в то же время плача и прося вернуться назад.

Но она не могла…Не могла снова оказаться в городе, который свидетельствовал ее страстной любви.

Шарлин залезла на лестницу, чтобы отогнать с крыши назойливых воробьев, не дающих ей покоя и раздражающих кошку. Вдруг она поскользнулась и, не сумев сбалансироваться, почувствовала, что падает.

Закрыв глаза, Шарлин приготовилась оказаться внизу со сломленной шею, а в лучшем случае, с переломами, но сильные руки подхватили ее и крепко держали.

Странно... Она еще может плакать.

– Шарлин –проговорил Энрике, нежно проведя рукой по ее волосам. Это видение…Это сон…

Это правда…

– Отпусти меня, негодяй –начала извиваться девушка в его руках –Отпусти! Отпусти!

– Тише, Шарлин –попросил он, внося ее в дом и ставя на ковер. Шарлин замахнулась, но он перехватил ее руку и начал покрывать каждый пальчик поцелуем.

Он изменился –пронеслось у нее в голове.

Черный костюм висел на нем, как на вешалке, а галстук вовсе отсутствовал. Лицо было болезненно бледным, а под глазами залегли темные круги.

– Энрике…-начала она, но он резко перебил ее: