Долг самурая
Шрифт:
— Никакая ни ночь, был вечер. Он сказал, что забыл зарядник для мобильного, — спокойно и рассудительно объяснила Ирина. — Автомобильный зарядник. Чтобы заряжать телефон в машине. А мобильник разрядился… К тому же он сказал, что имеет ко мне конфиденциальный разговор, а в машине я сразу заснула.
Следователь прищурил выцветшие глаза.
— И мобильный за пятнадцать минут зарядился. А другого телефона у почетного председателя филиала «Ти Джей Электронике» не было?.. — Он покачал
Ирина и на этот раз ничего не сказала. Она просто сидела и смотрела на следователя, спокойно выдерживая взгляд его блеклых, как застиранный носовой платок, глаз.
Следователь вздохнул, словно был удручен глупой несговорчивостью подозреваемой, вина которой уже практически доказана.
— А телефон этот самый, оплавленный мобильник господина Икэды, нашли сегодня утром в подмосковном лесу, — сказал он вдруг. Помолчал секунду, сверля Ирину взглядом, и добавил: — Вместе с обгоревшим трупом. Понятно?
— Понятно, — ответила Ирина.
— Вы сказали, что у Икэды к вам был какой-то конфиденциальный разговор и что для разговора он не нашел лучшего места, чем салон машины. О чем Икэда хотел с вами поговорить?
Ирина вздохнула.
— Я же вам русским языком говорю, — устало произнесла она, — что очень плохо себя чувствовала, сразу легла. Мы едва перекинулись парой фраз.
Некоторое время следователь молчал, буравя лицо Ирины глазами-иголками, затем тоже вздохнул и сказал:
— Что ж, начнем все с начала.
8
Это был закуток широкого, светлого, недавно отремонтированного коридора. Закуток выходил на лестничную площадку. На стене, чуть левее от окна, висела табличка, гласившая, что здесь располагается «Место для курения». Об этом же недвусмысленно напоминала и маленькая жестяная урна, заваленная окурками.
У окна стояли двое. Александр Борисович Турецкий выглядел так, как выглядят люди после бессонной ночи. Замгенпрокурора Константин Дмитриевич Меркулов смотрелся ничуть не лучше.
Меркулов и Турецкий курили и негромко переговаривались, экономя слова и эмоции, как, собственно, и следовало поступать в стенах этого здания.
— Что еще? — спросил Александр Борисович, пуская дым и щуря красные от бессонницы глаза.
— Еще рядом с трупом валялись ключи от машины Икэды, — ответил Меркулов.
— Машину действительно нашли у нашего подъезда?
Меркулов кивнул:
— Да.
— А что с трупом? Ты же говорил, что его сожгли. Как удалось идентифицировать?
— Труп с помощью дактилоскопии идентифицировать невозможно, пальцы обгорели. Но фрагменты тела собрали, отправили на экспертизу.
— Ну да, ну да, — кивнул Турецкий, задумчиво хмуря брови. Неожиданно
— А Ира, Ира, Ира тут при чем!? На ней утром лица не было, еле двигалась.
— Да, но…
— Ну, довез он ее до дома, и что? — перебил Александр Борисович. — Кто-то видел, что они вместе из дома выходили?
Меркулов сделал успокаивающий жест и быстро посмотрел по сторонам.
— Саша, тихо, — сказал он. — Ты же сам знаешь, что волнение в данных случаях противопоказано.
— Ирина — моя жена, — холодно проговорил Александр Борисович. — А ты предлагаешь мне не волноваться?
— Я предлагаю тебе держать себя в руках, — в тон Турецкому ответил Константин Дмитриевич. — Ты знаешь, что… Ты постой тут. Только спокойно. Просто — стой и жди. А я кое с кем переговорю. Договорились?
Турецкий молча кивнул.
— И не волнуйся. Мы уладим это дело. Это я тебе как твой друг обещаю.
Меркулов затушил окурок и вышел в коридор. В этот момент дверь одного из кабинетов открылась, и в коридор вышел пожилой, одетый в штатское генерал ФСБ Спиваков, сухой, но широкоплечий и с мускулистой загорелой шеей. Он стремительно зашагал по коридору, удаляясь от Меркулова. Но Константин Дмитриевич быстро его нагнал и зашагал с ним в ногу.
— Чего тебе? — сухо спросил генерал, покосившись на Меркулова.
— Объясни мне все-таки, почему она задержана? — негодующим голосом поинтересовался Константин Дмитриевич. — Почему не подписка о невыезде, почему такая мера пресечения?
Генерал недовольно дернул щекой.
— Задержана, потому что обвинение по сто пятой…
— Убийство? — оторопел Константин Дмитриевич. — Да абсурд это! Просто абсурд!
Генерал качнул головой и заметил:
— Это не абсурд, а законы формальной логики.
— Да какие, к черту, законы?
— Элементарные. Сам подумай и рассуди. Она — единственная подозреваемая.
Однако Меркулов не думал сдаваться.
— А улики? — спросил он. — А орудие убийства? Как вообще хрупкая женщина могла сначала убить, потом сжечь тело, — и все одна?
— Может, и не одна, — упрямо буркнул генерал. — Мы проверяем. Мы работаем. — Он вдруг остановился и четко произнес: — Костя, ты пойми, нам дело надо раскрыть. Меркулов покачал головой.
— Вы не раскрываете, — с усмешкой сказал он, — вы стрелочника ищете.
Лицо генерала помрачнело.
— Вот этого, Костя, не надо, — сказал он сурово. — Войны хочешь между ведомствами?
— Нет.
— Ну вот, — удовлетворенно кивнул генерал. — Одно ж дело делаем. Зачем нам ссориться?
Меркулов был хмур и бледен.