Долг
Шрифт:
Я делаю еще один глоток, пытаясь избавиться от гусиной кожи, которая снова покрывает все мое тело.
— Когда он потерпит неудачу со своим «планом похищения», что он будет делать тогда? — спрашивает меня Бреннус. Я смотрю на него, удивленная тем, что он задал мне этот вопрос. Бреннус ободряюще улыбается. — Ты должна смотреть вперед — предвидеть его следующие шаги. Мы выиграем, если опередим противника.
— Ээ, ладно, — подумав, отвечаю я. — Что ж, допустим, я — Казимир, и я сижу в вонючей дыре, ожидая пока мне доставят этого раздражающего ангела, а когда
Все парни снова начинают смеяться.
— Возможно, — ухмыляясь говорит Бреннус. — У кого есть еще какие-нибудь идеи?
Финн в своем кресле наклоняется вперед.
— Он снова попытается, но в этот раз придет за Женевьевой. Сейчас он далеко от Шеола — позволяя этой вони выветриться, он прячется от божественных сил, которые хотели бы его растерзать. Он хочет прийти к ней, как ее друг-спаситель. Он будет защищать ее от плохих Gancanagh — от тех, кто пытался ее убить, надеясь на то, что она не знает, что он тот, кто послал за ней Ифрита, — наблюдая за мной, говорит Финн.
— Малышка, у меня есть для тебя конфеты? — спрашиваю я Финна, вспоминая то, чему он меня учил.
Финн лукаво поднимает брови.
— Малышка, или я действительно похож на зубастого волка, который игнорирует свои клыки? — подмигивая спрашивает Финн.
— Или он снова начнет вербовку, — говорит Дэклан, — пока он тут. Он не хочет призывать свою армию — это слишком опасно, потому что это заметят божественные ангелы и начнут выполнять свою работу. Но, если он использует ангелов, это может дать ему какое-то время. Скажем, он настолько озабочен тем, что делают тролли. Он мог бы их разбудить, но вместо этого собрал Падших.
— Вперед! Тролли! — раздражением восклицаю я. — Те, которые пахнут как ослы, и у которых острые зубы, которые разорвут тебя на части, если ты слишком близко к ним подберешься? — глядя на Эйона спрашиваю я.
— И у них нет фиолетовых волос, — указывая на меня, говорит Эйон — Они как правило лысые, и только из их ушей торчат небольшие пучки волос.
— Брутально, — бормочу я.
— А их дыхание…, - Эйон подходит ко мне и берет за руку.
— Я понимаю, — сердито говорю я. — Что может убить тролля?
— Gula, — унисон говорят все.
— Ненасытность? — спрашиваю я, переводя с латинского.
Должно быть я выгляжу смущенной, потому что Финн говорит:
— Это зависит от тролля. Ты должна выяснить, могут ли они устоять, и тогда, ты даешь им больше, чтобы они могут справиться.
Все еще смущенная я смотрю на Бреннуса, а на его лице появляется сексуальная улыбка.
— Если тролль не может удержаться от пива, ты даешь ему тысячу немецких марок. Он будет пить и рассматривать их в течении нескольких часов, — объясняет Бреннус. — Если это не работает, ты отрубаешь ему голову. Огонь не поможет. Их кожа намного прочнее, чем наша.
— Да, — пытаясь переварить новую информацию, говорю я.
— Что еще? — спрашивает Бреннус.
— Наблюдая
— Ты чувствуешь чью-то вонь, как будто с тобой разговаривает Чистильщик Ада, и ты избиваешь его, пока он не начинает визжать.
— Чистильщик Ада? — спрашиваю я Лахлана.
— Да, красивые мальчики из ада, — улыбается он мне, говоря о Падших Серафимах.
— Что может уничтожить Чистильщика Ада? — спрашиваю его я, наблюдая за тем, как он наклоняет голову, раздумывая над моим вопросом.
— Superbia, — отвечает Лахлан, что означает гордыня.
— Vanitas, — добавляет Фаолан, что означает тщеславие.
— Invidia, — говорит Дэклан, что означает зависть.
— Iram, — восклицает Эйон, что означает гнев.
— Avaritiae, — говорит Фин, что означает жадность.
— Libidinem, — говорит Бреннус, что означает вожделение.
— Что может уничтожить меня? — шепчу я Бреннусу.
— Tristitiae, — мягко произносит Бреннус, это слово означает «печаль». — Особенно если страдает и печалиться твой любимый человек.
К моему горлу подступает ком, потому что я знаю, что он прав. Он осторожно кладет руку на мой стол. Я грустно улыбаюсь и говорю:
— Ты можешь многому меня научить.
— И я сделаю это, — соглашается Бреннус, поднимая мою руку и целуя ее. — Думаешь об этом или нет, но ты нужна мне.
— Что еще, — говорю я, напоминая ему о том, что у нас еще остались вопросы.
Взгляд Бреннуса смягчается.
— Финн, убедись в том, что мы узнаем, кого Казимир возьмет себе в союзники. Пошли сообщение, что мы в деле, и что будем счастливы, если Серафимы останутся верны нам, — инструктирует Бреннус. А мне он говорит: — Информация, это ключ. Мы стараемся уважать других существ, мы можем быть почтительными, а они отвечают взаимностью, потому что могут это делать. Большинство демонов и высших существ устали от Серафимов. И от этого становиться легче.
— Бреннус, думаю, это называется «золотое правило». «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой», — с кривой усмешкой, говорю я.
Фаолон странно смотрит на меня и спрашивает:
— Это правило? А какое же тогда «Серебряное правило»?
Прежде чем я успеваю ответить, Эйон восклицает:
— «Серебряное правило» необходимо выполнять после того, как только не сработает «Золотое правило». Звучит оно так: «Убей всех прежде прежде, чем они убьют тебя»
Лахлан улыбается мне и говорит:
— В действительности, Золотое правило должно звучать так, «Ты истечешь кровью, если не будешь делать то, что я скажу».
Я закатываю глаза, а Бреннус улыбается мне.
— Сейчас нам нужно усилить безопасность. Отныне, мы будем запирать все коридоры. Останутся только парни, у которых есть дела в Северной и Западной башне. На постах у дверей останутся только проверенные люди, но не особо доверяйте им, — приказывает Бреннус Дэклану.
— Хочешь приставить к королеве еще больше персональной охраны, — спрашивает Бреннуса Дэклан.