Долгая Дорога Анны - 2
Шрифт:
— Империя — утопия! — смеялся порой Феликс, когда Анна раскрывала перед ним свои планы.
— О нет, милый! — со вздохом признавалась ему она.
— Человеческая природа такова, что мир, в котором люди живут, никогда не будет идеальным, но ведь можно к этому стремиться?
— Согласен, — привлекая к себе жену и целуя ее говорил Феликс.
— Сколько бы государство не стремилось сделать жизнь своих жителей обеспеченной и справедливой, человеческая жадность, зависть, злоба всегда возьмут свое. Люди нравственно совершенствуются медленнее, чем общественное устройство. Это печально, но никак не
Его смех всегда был таким заразительным, а карие глаза смотрели с таким теплом, такой любовью…
Сегодня с утра Феликс, загадочно улыбаясь, куда-то умчался на своем аппарате, каких немало ездило по дорогам Империи. Были даже многоместные, для перевозки десяти-двадцати пассажиров.
А в небесах то и дело можно было увидеть быстролеты Алекса, пока большей частью военные, но иногда частные, на одного-двух пассажиров.
Этьен Лоуренс, разместив площадки по всей стране, создал пассажирскую и грузовую портальную сеть. Правда, стоила такая транспортировка недешево, но Марк легко доказал торговцам, жалующимся на высокие затраты, что при использовании грузовых порталов на большие расстояния в несколько раз вырастает оборачиваемость товаров и денежных средств, а поэтому значительно вырастает чистая прибыль.
Рабочий день Анны прошел, как всегда быстро. Восьмилетняя Лори попросила почитать ей интересную книжку и помочь нарисовать ей книжных героев. По мнению самой Анны, девочка чрезвычайно одарена целительскими способностями, но пока это не вызывало в ней интереса.
Пятилетний Морис с Филиппом гостили у Этьена, поэтому остаток дня до вечера она провела с Лори, а затем в своем кабинете в который раз пыталась разгадать, что же пытался сделать Курт и какая ошибка его погубила?
От его тетрадей с записями и расчетами остался лишь пепел, внутренности приборов сплавились в один невообразимый комок. Восстановленные Анной мелкие фрагменты наводили ее на мысли, что мужем руководила идея создания летательного прибора. Но это были лишь ее догадки.
Анна в одиночестве сидела в своей ложе, глядя на поле, где стояли несколько летательных аппаратов. Крылатые, разных цветов и конструкций. Вокруг них суетились люди, что-то убирали, подносили, протирали. Вдруг один из них, самый высокий и крепкий, снял с лица маску с круглыми стеклами, повернулся в сторону Императорской ложи и помахал руками.
— Феликс! — удивленно выдохнула Анна и сердце ее зачастило тревожно и болезненно.
Тем временем все пилоты, в том числе и ее муж, надев на лица маски, уже сидели в своих аппаратах. Анна встала, чтобы окрикнуть, остановить взлет. По полю в сторону аппаратов бежал Рихард Престон. Вдруг раздался звонок и аппараты взмыли в воздух. Словно диковинные птицы, они летали над полем по кругу, поднимались выше, падали, строились попарно и в шеренгу.
Анна, держась за ограждение ложи, стиснув пальцами ее обтянутые бархатом края, увидела, как один за другим летательные аппараты начинают снижаться и садиться на поле. Она выдохнула, начиная расслабляться, но в этот миг один из оставшихся в небе аппарат, окрашенный в синий цвет, вдруг заметался, вокруг него вспыхнул ореол золотого пламени и в полной тишине с небес на поле посыпались какие-то мелкие,
Горным обвалом на поле обрушился стон, крик, плач, вой. Люди срывались с мест и бежали на помощь, вот только помогать было некому.
Анна, застыв, стояла в ложе, опустив руки и видела только отчаянный, больной взгляд Рихарда Престона, пробивающегося к ней через толпу. Она как-то отстраненно чувствовала, как он прижимает ее к своей груди, гладит по плечам. Будто издалека доносился его севший голос:
— Анна, я не понимаю, в чем дело! Мы все контролировали, он не хотел лететь, лишь участвовал в разработке, иногда проводил испытания на земле. Анна, Анна, я виноват, не доглядел, прости меня, прости!
В полной тишине Императрица Новой Земли шла по коридорам замка. Здесь все было по-прежнему: на своих местах находились все вещи, делали свою работу люди. Вот только пятнадцать лет назад не стало Курта, потом пришел и ушел Феликс. Она защищала своих любимых и близких, как могла. Сильнейшая из магов ее мира, какая польза была от этого? Амулеты, защитные заклинания — и все-таки они уходили. А она оставалась. И не могла найти причины происходящего.
Глава 10
В ее кабинете горел камин, в кресле перед ним сидел молодой мужчина, одетый очень просто, только простота эта наводила на мысли о том, что стоила она небольшое состояние. Светлые волосы гостя были коротко подстрижены, лицо было приятным и располагающим к себе.
Когда она вошла, незнакомец встал из кресла и шагнул ей навстречу, пытливо всматриваясь в ее глаза.
— Кто вы? — сухо спросила Анна.
— Творец, Создатель, Демиург… — проговорил гость.
— Бог… — продолжила Императрица.
— О нет! Боги тоже в некотором смысле мои создания. Ведь люди и все другие разумные существа, исследуя мир и не находя чему-то объяснения всегда поступаю просто. Они перекладывают многое на могущественных и мудрых созданий, стоящих выше них. Для того и нужны боги. После того, как задуманный мною мир создан, я оставляю в нем некоторый запас магической материи. Люди своим желанием иметь богов активируют ее, создавая новых могущественных существ. Боги живут, пока люди помнят о них, забытые боги становятся тенью в любом мире.
Кстати, люди сумели создать для своего удобства не только богов, но их противоположностей, представляющих силы зла. Сатана, Дьявол, Апоп, Ах-Пуч, Локи, Чернобог… Назвали по-разному, а суть одна, очень удобно, знаете ли, свои грязные поступки списывать на кого-то. Мол, я не хотел, но Сатана попутал, на грех толкнул. Или злой Локи подшутил и так далее.
Однако же вы, Анна, отдавая дань богам, истину ищите самостоятельно. И даже свои потери пытаетесь объяснить не волей богов, а иными причинами.
Ее гость говорил доброжелательно, с легкой, сочувствующей улыбкой.
— Если вы сейчас скажете, что вам известны причины моих потерь, я, пожалуй, подумаю, что сплю и вижу сон.
Анна рассмеялась, холодно и отстраненно.
— Нет, не спите. Вы плохо спите уже месяц, а днем даже не пытаетесь уснуть: дети, исследования, лечебница, управление огромным государством. Вы стараетесь все контролировать, ничего не упустить. Вам так легче переносить свою боль. Ведь вы никому не показываете, как вам тяжело, не правда ли?