Долгая дорога домой. (Книга пятая)
Шрифт:
– Ты хочешь сказать, что взял в жены принцессу дроу Эланриль?
– переспросил Саадин, сделав квадратные глаза.
– Да, я женился именно на ней, и чего здесь удивительного? Правда она мне не ровня по происхождению, но чего не сделаешь ради любви.
– И как тебе удалось совершить такой подвиг? К этой умопомрачительной дочери Иблиса, даже подойти страшно! Я видел ее пару лет назад на приеме у Сы Шао-кана, так князья дроу к ней никого близко не подпускали. Мне очень хотелось с ней познакомиться, но я не решился на столь смелый шаг. Красота ее потрясающа и удивительна!
– Эланриль мне об этом не рассказывала. Нужно будет ее поподробнее об этом расспросить, - спокойно ответил я.
– Ингар, ты просто издеваешься надо мной! Ты муж двух самых прекрасных женщин на свете, а я предлагаю тебе кривоногих ишачек из своего гарема! Мог бы, и пожалеть своего верного друга, и не смеяться над ним, - обижено заявил халиф.
– Саадин, у меня и в мыслях не было тебя обижать. Я действительно устал, проведя верхом на 'драконе' весь день и только, поэтому отказался от твоего подарка.
Наложницы с огромным любопытством слушали нашу беседу и буквально пожирали меня глазами. Женщине свойственно с завистью смотреть на мужчину, которому принадлежит знаменитая красавица, особенно если это ее лучшая подруга. Думаю, что мое безудержное вранье произвело на них сильное впечатление и их острые язычки скоро устанут от сплетен. Саадин тоже заметил нездоровое любопытство красоток и выгнал наложниц из хамама громким приказом:
– А ну брысь отсюда бесстыжие! Чего вылупились, как кошки на мясо? Князь Ингар не про вашу честь, на его брачном ложе проводят ночи богини, а не такие дворняжки как вы!
Девушки со скоростью пули исчезли из хамама, и мы с халифом остались в одиночестве.
– Саадин, ну зачем ты обидел своих женщин? Не всем же быть такими как Викана и Эланриль. Это на первый взгляд такие жены отрада для любого мужчины, но знал ты бы как с ними не просто!
– с укором произнес я.
– Да, кстати, а как восприняла Викана Эланриль, ведь гвельфы и дроу враждуют как кошка с собакой?
– На мое счастье очень спокойно. У эльфов есть пророчество, что Великому князю положены по закону две жены, одна от гвельфов, а другая от дроу. Противиться божественному провидению им даже в голову не приходит, и они даже подружились, но скрытое соперничество все-таки есть. Однако эта подковерная борьба выходит мне боком, потому что каждая старается доказать мне в постели что она лучшая.
– Ну, ты Ингар и попал в засаду!
– рассмеялся Саадин.
– Я сначала очень тебе позавидовал, но теперь искренне сочувствую! Две богини в постели, даже из бога сделают простого смертного, а из героя - раба на галерах.
– И не говори!
– согласился я.
После бани у меня уже не было никакого желания заниматься переговорами с парламентерами чинсу, поэтому, я решил оставить дела на завтра и отправился спать в выделенные мне покои. Меня слегка покачивало от выпитого вина, но настроение было отличным. Саадин тоже перебрал горячительных напитков и ассасины охраны его увели под белы ручки. Я вошел в полутемную спальню и, скинув с себя простыню в которой вышел из бани, рухнул на постель, но забытья сладким сном мне не дали. Из-под
– Господин, не бойтесь это я, Гюльнара. Вы видели меня сегодня в хамаме. Я безумно влюбилась в Вас еще во время первой нашей встречи на галере. Жизнь моя кончена и если вы отвергнете меня, то я покончу с собой прямо в этой спальне. У меня и кинжал есть!
– шептали влажные губы прямо мне в ухо.
– Ну что идиот, провел пиаркомпанию? Девчонки сидят в гареме Саадина, как птицы в золотой клетке. Им все мозги любовными сказками проели, а тут Великий Ингар заявился и по ушам проехался как 'змей искуситель'. На востоке девушки созревают рано, а эта, кажется, давно созрела и эстроген у нее прямо из ушей льется. Темперамент у восточных женщин сумасшедший и если я ее пошлю, то она точно зарежется прямо у меня в постели. Ну что Игоряша, наплел про себя сказок, а теперь соответствуй заявленному в рекламе!
Тяжко вздохнув, я расплел девичьи руки у себя на шее и опрокинул Гюльнару на постель. Мартовский кот дорвался до валерьянки, и спальня наполнилась сладострастными звуками из постельных сцен эротических фильмов.
Глава 25..
Дверь в спальню открылась с громким стуком, и чувство опасности буквально вышвырнуло меня из постели. Я стоял рядом с кроватью абсолютно голый и готовился встретить врага с обнаженным мечом, который каким-то чудом оказался в моей руке.
– Ингар, ты спятил, это я Саадин. Ты, что собрался меня убивать?
– закричал халиф, увидев меня в таком виде.
– А зачем ты ворвался в мою спальню, да еще и с охраной, - возразил я.
– Да ты спишь как убитый! Мы полчаса в дверь стучали, а ты не откликался! Я уже решил, что безумная Гюльнара тебя зарезала, и мы найдем в постели хладный труп князя Ингара.
– Ничего не понимаю, ты толком объясни что случилось.
– Моя лучшая наложница Гюльнара, буквально помешалась на князе Ингаре еще во время нашей последней встречи на галере. Главный евнух доложил мне, что девочка по ночам бредит твоим именем, и все уши прожужжала своим подружкам. Я думал, что ты ее ублажишь в хамаме, но ты отверг наложниц, и она решила пробраться в твою спальню. Охрана доложила мне, что Гюльнара залезла к тебе в постель, а я приказал вам не мешать. У вас все вроде произошло как нельзя лучше, и главный евнух доложил утром, что Гюльнара буквально на карачках выползла из твоей спальни, но затем гарем превратился в сумасшедший дом. Ингар, что ты сотворил с Гюльнарой, эта скромная и послушная девушка устроила в гареме форменный бунт после единственной ночи с тобой!
– Да ничего я такого не делал, да и не помню я ничего толком! Гюльнара вроде не жаловалась.
– Ничего особенного он не делал! Да я после твоих подвигов весь гарем должен разогнать и набрать новых наложниц, эти надомной просто смеяться будут! Пойдем, послушаешь что там Гюльнара с башни вещает, слушать тошно.
Я быстро оделся и отправился следом за Саадином по коридорам замка. Через несколько минут мы вышли во внутренний дворик какого-то здания, похожий на райский сад. Здесь я услышал голос Гульнары, которая пела жалобную песню о любви под аккомпанемент женских рыданий. Неожиданно песня стихла и Гюльнара начала свою речь: