Долгая дорога домой
Шрифт:
Немного впечатленный, Сергей взял в руки лист.
— Так, отказ от права на жизнь… отказ от права на гуманное обращение… согласие на проведение научных опытов… Это что?
— Вы смертник, Сергей, и вполне заслужили смертную казнь, но государство дает вам шанс напоследок послужить своей стране. Наука, после Второй Космической, откатилась назад и практически остановилась в своем развитии. И это понятно, люди были напуганы миллиардами жертв и уничтоженными планетами, впрочем, вы все это знаете. Но все же она потихоньку встает с колен, исследования ведутся, а для них бывают необходимы такие, как вы, подопытные. Обещаю, вам даже будет
— А ОКВиТ в курсе ваших исследований?
Красноречивое молчание вербовщика послужило прекрасным ответом.
— Лекарства на мне будете проверять? — продолжил Сергей.
— Может быть, я не знаю, там, — ткнул он большим пальцем куда-то за спину, — сами определят, как вас использовать.
— А если я откажусь…
— Вас завтра же переведут в изолятор Сан-Квентина, где вы и будете ожидать исполнение приговора.
— Так это вы все устроили с той белой камерой, — догадался Сергей.
— Да, я. И в моих силах определить вас туда снова.
Сергей задумался, пытаясь взвесить все за и против. Что там будет, что за опыты? Но и терять ему было особо нечего, а при воспоминании о белой одиночке его бросало в дрожь.
Он еще пару минут посидел, прикидывая, вербовщик ему не мешал, а затем все же решился.
— Где надо подписать кровью? — спросил он.
— Просто приложите руку, — усмехнулся тот.
Профессор Симмонс раздраженно отбросил в сторону отчет о результатах последнего эксперимента.
«Опять неудача», — со злостью подумал он. Уже в самом конце все опять пошло не так, процесс приживления дошел до 97 процентов, казалось, уж в этот-то раз все получится, но начавшийся регресс поломал все надежды, убив очередной объект. «Расходного материала еще много, но все не то, идеально подходящего подопытного нет», — вздохнул он.
Профессор встал, потянулся, в спине что то щелкнуло. «Черт, не мальчик уже, — подумал пожилой ученый, — как-никак, уже три раза проходил процедуру омоложения». В комнату вошел его помощник, увидев, что тот держится за поясницу, помог ему сесть, аккуратно придерживая. Учителя он не просто уважал, а практически боготворил, не без основания считая того одним из величайших ученых своего времени.
— Профессор Симмонс, опять поясница?
— Она самая, Мартин, черт, я успешно лечил болезнь Грейвера, а свою спину вылечить не могу.
Мартин Фрискин промолчал, а что тут скажешь, необратимые возрастные изменения, и омоложение уже не поможет. Но кое-какие хорошие новости, что бы поднять тому настроение, у него были.
— Профессор, пришел ежеквартальный отчет от вербовщиков.
— И что, ты же знаешь Марти, что я не занимаюсь административными делами, — раздраженно заявил Симмонс.
— Мне кажется, он вас заинтересует, — с улыбкой сказал Мартин.
Немного заинтригованный, профессор взял в руки отчет и начал его просматривать.
«Так, так, все как обычно….», — и вдруг он зацепился глазами за одну из строчек, — «Объект номер 913/337, пси уровень С5, возраст 18 полных биологических циклов…. Нейросеть не установлена!»
— Черт, Мартин, это же такая удача, ты же знаешь, как непросто найти экземпляр такого типа!
— Да, профессор, теперь у нас точно все получится, мы можем перейти к финальной стадии испытаний проекта «Симбионт».
— Готовь третью лабораторию, конвойный транспорт прилетает уже завтра, не будем тянуть, — возбужденно сказал Симмонс.
— Сделаю, профессор, —
«Объект и правда подходит идеально, в этот раз у нас точно все получится», — подумал он.
Глава 4
Не прошло и пары дней после подписания контракта, как за ним пришли. Надзиратели надели на Сергея силовые наручники, вывели его во двор и засунули во флаер для перевозки заключенных, приковав к полу силовыми браслетами. «Никаких цепей, как в старые времена, а все равно, какая-то невидимая хрень держит тебя на месте», — подумал он.
Флаер плавно взлетел с места, окон в кузове автозака не было, и куда они летят, он мог только догадываться. Опять, в который раз после подписания контракта, он задумался о том, правильно ли поступил, потирая черный штрих код на правом запястье, с номером 913/337 под ним. Тогда, в комнате для допросов, когда он приложил руку к электронному бланку, его будто бы что-то укололо, а через пару секунд запястье нестерпимо стало жечь, так, что он прикусил губу до крови, лишь бы не закричать.
«Не волнуйтесь, потерпите, сейчас боль пройдет», — сказал тогда вербовщик. И действительно, жжение стало стихать, а на запястье проявился этот код, то ли «черная метка», то ли его «счастливый билетик» [13] из камеры смертников. «Не пытайтесь от нее избавиться, она теперь часть вашего генокода, и, даже если вы ее срежете, при восстановлении кожного покрова восстановится и она».
13
Счастливый билет — поверье и математическое развлечение, основанное на нумерологической игре с номером проездного билета. Счастливым считается билет, в шестизначном номере которого сумма первых трёх цифр совпадает с суммой трёх последних.
Тогда то Сергей впервые подумал, что согласие на опыты не было такой уж хорошей идеей, и, возможно, он еще пожалеет, что не остался в Сан-Квентине, дожидаясь смертельного облучения. «Говорят, что ты просто засыпаешь, — подумал он, — в том же месте, куда меня везут, смерть может принять самые ужасные виды, кто знает этих яйцеголовых». Но отступать уже было поздно.
Летели они недолго, флаер мягко приземлился, двери открылись и Сергея вывели на бетонную площадку. Яркое солнце после полутемного кузова на миг его ослепило, он сощурился и прикрыл глаза скованными руками, но потом различил, что находится в космопорту, в том самом Портовом районе Нью-Далласа, где его жизнь снова круто пошла под откос полгода назад.
«Вот ирония судьбы, прямо как в голофильмах». Но на душе у него заскреблись кошки, в каких-то нескольких километрах отсюда жила Лиз, которая наверно уже оплакала его, через месяц она станет совершеннолетней и улетит с Тексаса. «Пусть у нее все сбудется, о чем она мечтала». А еще, где-то там гулял Пыр, из-за которого трое хороших парней мертвы, а он отправляется на опыты. «Ходит, ест, спит, трахается», — со злобой подумал он. «Если я когда-нибудь выберусь, то обязательно его навещу», — дал себе он клятву, притормозил у входа в глайдер и бросил прощальный взгляд на город. Конвоир подтолкнул его в спину, и он шагнул в салон.