Долгая дорога домой

Афанасьев Александр

— За город поедешь, любезный?

— Какой-такой город, не видишь, что… а, простите, пан, будьте любезны. Доставим в самом лучшем виде.

Деньги делают с людьми чудеса…

* * *

— Зачем ты его убил?

Граф Ежи дернулся, словно от пощечины.

— Что?!

Елена подняла на него больные, темные глаза.

— Зачем ты это сделал, господи?.. Зачем?

Граф Ежи

в бешенстве вскочил — несправедливые слова бились где-то под сердцем, причиняя боль.

— Йезус-Мария, и ты туда же! Как вам доказать, что я не убивал! Понимаешь — не убивал я его. Не убивал!!! С чего ты взяла, что я его убил?!

— Весь университет говорит.

— Да пускай говорит, ты что — им веришь?! Им, не мне?!

В бешенстве граф едва не выворотил кулаком кусок лепнины на садовой веранде — причудливом сооружении, сделанном в стиле древнеримского Капитолия, промежутки между колоннами которого можно было завесить легким тюлем, создавая интим. Острая боль привела в чувство — он вздрогнул, недоуменно просмотрел на сжатый до боли кулак, на разбитые костяшки, начал слизывать сочащуюся кровь.

— Я не знаю… Я ничего не знаю…

Он привез ее к себе в имение — больше было некуда. Почти километр тащил ее сюда, в эту беседку — водитель почему-то не поехал дальше. Он не понимал, что происходит — мир, ранее понятный, рушился со стремительной скоростью. Единственным утешением было то, что как только у нее возникли проблемы, она позвонила не кому-нибудь, а ему.

— Ты пьяна?

— Да, пьяна! — с вызовом выкрикнула Елена. — Я напилась, чтобы не думать обо всем этом! Представляешь, каково это — все же считают, что я с тобой!

— А ты не со мной?!

На этом вопросе Елена как-то сникла, сбавила обороты.

— Я не знаю.

Немного успокоившись, граф подошел к ней, встал на колени.

— Посмотри мне в глаза. Ну, давай же…

Они смотрели друг другу в глаза — и думали об одном и том же.

— Я. Его. Не. Убивал. — раздельно и внятно проговорил граф. — Не убивал, понимаешь? Я его не убивал! Я никого не убивал!

Елена всхлипнула.

— Тогда кто? все говорят про тебя.

— Я не знаю! Пусть полициянты разбираются! Я его только избил!

— Избил? За что?

— А то сама не знаешь. Ты ведь у него брала?

— Что?

Граф разозлился.

— Не прикидывайся! Что?! Я тебе скажу, что! Гидрохлорид кокаина, вот что ты у него брала! Наркотик! Он торговал наркотиками, за это я его избил и пообещал убить, если продолжит. Но я его не убивал! Ты хочешь продолжать?!

Вопреки ожиданиям, на сей раз вспышки гнева не последовало. Елена просто сидела и смотрела на свои руки.

— Я не знаю…

Я… напилась вчера, чтобы не чувствовать…

— Что — не чувствовать?

— То… то, что я чувствую к тебе.

Сколько они так пробыли, молча обнявшись — не сказал бы никто. Ибо влюбленные друг в друга люди не ведают времени, и их объятия могут продолжаться целую вечность.

Потом граф Ежи встал.

— Куда ты?

— В дом. Надо кое-что сделать. Ты останешься здесь и будешь ждать меня.

— А ты?

Граф улыбнулся:

— Все просто. Я сдамся.

— Сдашься?!

Он так и не понял, что происходит в городе. Понял бы — принял бы другое решение. И все бы пошло по-другому.

— Да, сдамся. Найду первого попавшегося полицейского и сдамся ему.

— Но ты же…

— Я невиновен. И поэтому мне нечего бояться. Я офицер лейб-гвардии, любое дело относительно меня будет находиться под контролем военного прокурора. Если даже здесь полиция нечестная, то там честные люди. Они разберутся. Я невиновен, и бояться мне нечего. Сиди здесь, никуда не уходи.

С этими словами граф Ежи направился к старому, родному дому.

— Бронислав! — позвал он, едва переступив порог.

Бронислав появился почти сразу — старый адъютант отца, так и оставшийся ему служить уже на гражданке.

— Пан граф, как же вы…

— Нет времени, Бронислав, слушай меня. Ты знаешь, в чем меня обвиняют?

— Обвиняют? — Бронислав уставился на молодого пана, и только по его взгляду можно было заключить, что он ничего не знает.

— Обвиняют, Бронислав, обвиняют. Меня обвиняют в убийстве.

— В убийстве?! — побледнел слуга.

— В убийстве. Но я этого не делал. Я никого не убивал.

— Тогда как же… а что пан Тадеуш?

— Не говори ничего отцу. Я должен разобраться сам. Понял?

— Да…

— Вот так. Я сейчас уеду. Если отец будет спрашивать, скажи, что все в порядке. И… там, в беседке, Елена. Ты ведь знаешь ее?

— Знаю, пан Ежи…

— Она останется здесь. Не выпускай ее отсюда. Ты знаешь, что она употребляет наркотики?

Бронислав вздохнул:

— Знаю…

— Не выпускай ее никуда одну. Не давай никаких денег. Если будет брыкаться — привяжи ее к кровати и все. Надо, чтобы она бросила эту дрянь, понимаешь? В городе она не бросит, только здесь. Я надеюсь на тебя.

— Да, пан Ежи… — потерянно проговорил слуга.

— Выше нос. Запомни, она не должна стать такой, как раньше, она должна бросить. Пошли… заберем ее из беседки. И… держи.

В руку Брониславу лег револьвер, старик испуганно посмотрел на графа.