Долгая дорога домой
Шрифт:
Каждый самолет, особенно такой, сложный в управлении, был индивидуальностью, летчики пересаживались с самолета на самолет, если того требовали обстоятельства. Правилом хорошего тона было дождаться сменщика и ответить на его вопросы, прежде чем уходить в увольнительную.
Сменным оказался капитан Ван Мерве, спокойный, как скала, голландец, сын рыбака с западного побережья, он сидел на диване в комнате отдыха летного состава и пил чай. Тут же находились британцы, но он
— Ван, как жизнь? — с ходу перешел к делу Борн.
— Весело. Весьма весело.
— Что новенького в Неллисе?
— В Неллисе. Ну, за исключением того, что один ас умудрился едва не протаранить крышу «Миража [55]» — все в норме.
— Ли?
— Он…
— Этот парень опасен для жизни.
— Он самурай. А в этом заведении он проигрался.
— Весело. Что с самолетом.
— Правый двигатель не выходит сразу на режим, если на высоте. Что-то с лопатками.
— Говорил?
— Говорил… Здесь все равно чинить не будут, на безопасность полета не влияет.
— Не влияет?!
— У них какое-то срочное дело. Когда я приземлился, у меня появилось чувство, что они хотят отправить меня на второй круг.
— Круто. Надо подать на них в суд. Что еще?
— Больше ничего. Кстати, я не уверен, что там проблема с двигателем. Вибрации никакой, и тяга равномерная. Может быть, это приборы барахлят. Удачи.
— И тебе счастливо отдохнуть…
Ван Мерве был женат, и можно было ожидать, что он бо#льшую часть свободного времени просидит на берегу с удочкой. Может быть, выйдет в море, половит окуня.
Капитан вышел в коридор, надеясь разыскать Никополиса, но тот сам наткнулся на него, мрачный как туча и все с тем же самым планшетом в руках. На планшетах, судя по виду, были спутниковые снимки какой-то базы ВВС.
— Борн, ты мне нужен!
— Да, сэр.
— Эти чертовы гражданские хотят нас поиметь. Но будь я проклят, если им это удастся.
— Да, сэр.
— Пошли… Выслушаем эту дуру…
Дура или нет, но само присутствие такой дамы, тем более перед долгим полетом, было ох как некстати. Отвлекало от рабочих мыслей…
— Угадайте, где это, капитан?
Когда Карина не улыбается — почему-то она становится еще сексуальней. Улыбка ее портит. И эта прическа — до сих пор капитан Борн считал, что ненавидит короткие стрижки. Короткая стрижка — это для кожаных затылков [56]. А тут…
— Россия.
— Тепло.
Тепло-то тепло… А не греет. Только распаляет.
— Где-то на Юге.
—
Капитан попытался вспомнить все базы ВВС России на южном направлении — он должен был это помнить хотя бы потому, что если он ошибется — смерть придет к нему оттуда. У русских есть чертовски дальнобойные ракеты?
— Мары?
— Нет.
— Самарканд?
— Снова нет.
— Бухара.
— И снова нет. Сдаетесь?
Капитан улыбнулся:
— Вам — с превеликим удовольствием.
Он понимал, что за последнее высказывание его могут привлечь — тянет на сексуальное домогательство. Но он знал, что Карина этого не сделает. Иногда он думал, что она садистка и любит мучить мужиков. Если бы она выбрала кого-то одного — остальные бы позавидовали счастливчику и отстали. Но она никого не выбирала.
— Это база одиннадцать дробь семь, так мы ее называем. Севернее Мары, числится недействующей.
— Так нечестно.
— И тем не менее. Она числится недействующей, но спутник засек не только активность на ней, причем мы так и не смогли расшифровать эту активность, но и большой объем передачи данных с того направления. Мы думаем, что русские что-то затевают, причем именно там.
На этой базе ВВС, тоже законсервированной, находился основной стартовый аэродром для беспилотных летательных аппаратов, призванных участвовать в операции «Литой свинец». Их перебазировали сюда, потому что запас топлива на этих аппаратах был ограничен.
— Это повышенный уровень риска, — заявил Никополис, — я не хочу рисковать ни пилотом, ни машиной.
— Но это на самой границе! Там нет ни ЗРК, ни РЛС, ни самолетов-перехватчиков ПВО. Прежде, чем они поймут…
— Прежде, чем они поймут… Там есть высотный пост обнаружения.
— Но мы все просчитали — их истребители ПВО не успеют догнать «двойку». Над русской территорией она будет минуту тридцать — минуту тридцать пять секунд, не больше.
— Британцы не обеспечат прикрытие, не смогут. А если русские обидятся — граница их не остановит. Это слишком опасно.
— Но «дракониха» пройдет над этим местом на предельной высоте. Это обычный разведывательный полет у границы, никто не подумает, что на сей раз мы немного скорректируем курс. Даже если русские засекут ее изначально, у их перехватчиков не хватит ни пространства, ни скороподъемности, чтобы догнать ее в пределах своей территории. А на чужую они не сунутся, по крайней мере надолго. Все просчитано.
— Что помешает русским послать вдогонку пару ракет? Нет, слишком опасно. Капитан — на твое усмотрение.