Долгая дорога домой

Афанасьев Александр

– Сынок, про устав расскажешь мне в другое время и в другом месте, – отозвался МакКлюр, – и про свои королевские регалии, до которых тебе еще надо дожить – тоже. Перед отправкой сюда я имел беседу с самим фельдмаршалом, сэром Антоном Карвером, думаю, ты знаешь, кто это. И он мне сказал: при малейшей опасности хватайте этого молодого сукина сына за задницу и убирайтесь оттуда, а решать, правы вы или нет, будем потом. Погибнуть за Родину – просто, гораздо сложнее сделать так, чтобы твой враг погиб за свою родину. Силами этой базы мы русских не остановим... а они уже бомбят. Одевайтесь, сэр, времени совсем нет, а они могут знать про вас и выбросить сюда спецназ... кое-кого я

уже видел недавно совсем недалеко отсюда, возможно, эти парни до сих пор где-то здесь и прибыли по вашу душу. И, черт побери мою старую шотландскую задницу, если я предпочту приказам фельдмаршала приказы капрала!

Примерно через полчаса на базе Баграм приземлился старый, но надежный «Шортс Андовер», сманеврировав тягой моторов, он развернулся – и навстречу выброшенному легкому трапу побежали пять человек, выскочившие из подземной крепости Баграм. Погрузка была закончена в считанные секунды – после чего легкий десантный самолет, взревев моторами, пробежался по бетонке и взмыл в небо.

Лететь ему осталось недолго...

1 июля 2002 года

Над Афганистаном

«Леди Дракон»

На следующий день капитан ВВС САСШ Борн проснулся ровно в четыре часа тридцать минут утра по местному времени. Вставшие еще раньше члены специальной группы ВВС САСШ, эскадрильи 9 уже работали – и все они работали в данный момент сейчас на него, на пилота «Леди Дракон» под номером тридцать три.

Один из механиков принес ему завтрак, тосты, мед и кофе на ужасном подносе из армейской столовки – в нем были углубления, и пищу накладывали прямо туда, в углубления подноса. Еще двое ждали его с костюмом, который походил на костюм астронавта и имел автономную систему кондиционирования на земле – ярко желтый чемоданчик со шлангом, который следовало носить с собой до тех пор, пока ты не поднимешься в самолет и не подключишься к его системе жизнеобеспечения.

Процесс одевания был противным, но привычным, хотя в процессе приходилось перегибаться пополам. С помощью механиков капитан Борн надел свои доспехи рыцаря аэрокосмического века, один из механиков отрегулировал подачу охлажденного, кондиционированного воздуха в скафандр. Забрало шлема пока было открыто – сделанное из поляризационного стекла, оно почти не пропускало солнечный свет.

– Сломайте ногу, сэр [75] , – традиционно пожелал один из механиков.

– Пошли на хрен! – не менее традиционно отозвался Борн.

75

В начале века Германия заключила с Россией фактически кабальный договор, по которому германским товарам предоставлялись огромные преференции на рынке. Окончание действия договора – 1914 год (sic!). В этом мире договор был перезаключен, но на других условиях до 1930 года, и это скорее принесло России благо – например, профессор Гуго Юнкерс, которого выжили конкуренты из Германии вместе с Сикорским и Гаккелем создали самое мощное в мире российское авиастроение. Не в последнюю очередь Британия снова не напала на Россию из-за флота тяжелых бомбардировщиков. Моторостроение создавали тот же Юнкерс и младший Майбах, танкостроение – профессор Порше.

Сопровождаемый механиками, он вышел на площадку перед ангаром – пилота должны были подвезти к «птице» на электротележке, но он традиционно отказался от нее и решил проделать этот путь пешком – на удачу. Противоперегрузочный костюм был не столь тяжелым, сколь неудобным, ноги не гнулись в коленях, и

походка получалась ходульной.

База освещалась прожекторами, но вдали, у самого горизонта уже шла война, война дня с ночью. Ночь была еще сильна, еще поблескивали холодным светом рассыпанные по черному бархату ночного неба бриллианты звезд, еще светила отстраненно полная луна. Но у самой кромки горизонта, в бесконечной дали, там, где небо встречается с землей, уже светлела, расширяясь, тонкая полоска, обещая скорое наступление нового дня.

Никто и не подумал фотографировать пилота или самолет – тоже дурная примета. Здесь был Никополис, был Джесс Торнтон, еще один пилот «драконихи», который будет контролировать его взлет, и, как ни странно, – была Карина, хотя до этого капитан не слышал, чтобы она хоть кого-то провожала в полет.

Никополис шагнул вперед, протянул планшет с заданием. Он был мрачен, в свете прожекторов это было особенно заметно.

– Не делай глупостей, – сказал он.

– Так точно, сэр. Джесс, сегодня ты ведешь?

– Именно. Отправлю тебя в лучшем виде.

– А сам когда?

– Дня три погуляю еще...

Третьей к пилоту шагнула Карина, долгим взглядом посмотрела в глаза. У нее были какие-то сумасшедшие глаза, возможно, они так расширились от яркого света прожекторов.

– Жаль, что «дракониха» не двухместная, – негромко сказала она.

– У меня есть друг на «Боевом Соколе [76] » – спарке. Может уступить мне место, – еще тише ответил капитан Борн.

– Заметано!

76

Fighting Falcon – F16 C/D.

Неуклюже подхватив планшет – это было чистой формальностью, на высоте двадцать тысяч нет ни времени, ни возможности его рассматривать, – капитан Борн заковылял к легкой алюминиевой лестнице, открывающей путь в кабину.

Кабину «Леди Дракон» во время последней модернизации заметно освежили – теперь россыпь приборов заменяли два многофункциональных экрана. Капитан установил связь с вышкой, отправляющей его в полет, потом на память прочитал «Библию» – карту предполетного контроля. Потом, выставив обороты на минимум, начал выводить самолет на полосу, зная, что Джесс на «Камаро» следует за ним, готовый поправить его при малейшей оплошности. Крылья такого размаха, как на «Леди Дракон», причиняли неудобства как на земле, так и в воздухе.

– Полегче, – раздалось в наушниках, когда он выруливал на полосу, – прими немного вправо. Вот так...

Капитан немедленно сделал то, что подсказал ему сослуживец – Джессу из машины виднее, как стоят шасси. «Леди Дракон» остановилась в самом начале полосы.

– Уай-тридцать три рулежку закончил, исходную занял, – доложил он.

– Тридцать три-дубль вышел на исходную, к сопровождения готов, – доложил и Джесс на своей «Камаро».

– Вас поняла, Уай-тридцать три, на полосе южный ветер примерно пять футов в секунду. Эшелон свободен, взлет разрешаю.

– Уай-тридцать три начинает взлет!

Рука передвинула на максимум сектор тяги, тяжелогруженый самолет на секунду замешкался, но тут же тронулся вперед. При разгоне самолет чуть покачивало, сказывалось велосипедное шасси и скверная центровка – значительная доля веса самолета приходилась на крылья. Управлять самолетом при взлете было сложно, но если ты поставил его правильно на полосу и не делаешь резких движений, он взлетит как бы сам по себе.

– Как идет?

– Хорошо идет, хорошо! – отозвался мчащийся следом по полосе сопровождающий.