Долгая дорога забвения. Часть 1
Шрифт:
Мик пошевелился, крылья сложились. Мик сел на кровати и повернулся к Дайсуке.
— Добро пожаловать в мир живых, Дайсуке Джиген!
— Я не умер?
— Нет, — Мик улыбнулся, — но ты меня напугал, я думал, что потеряю тебя. А я, знаешь ли, не люблю терять друзей.
— Ты вернул меня с того света?
— Можно сказать и так…
— А та толстая баба?
— Она ушла, я не причинил ей вреда, но не исполнил её желаний. Мне было не до неё, я вытаскивал тебя с того света.
— Спасибо. Ты опять это сделал.
— Не
Следующие три дня прошли спокойно. На Мика никто не покушался, и Дайсуке был этим обстоятельством очень доволен. Но вскоре он стал замечать, что роль ангела Мика утомляет. Теперь Мик все больше спал, крылья у него потускнели, перья стали выпадать.
В один прекрасный вечер Мик вернулся в комнату и, не говоря ни слова, свалился на кровать.
— Мик, — подал голос Дайсуке, — тебя спросить можно?
— О чем? — Мик перевернулся на спину.
— В чем заключался гнев божий?
— А…Ты про хозяина? Когда в руках плавиться топор — думаю, что это не очень прекрасное зрелище.
— А я почему этого не видел?
— Ты же зажмурился. А я обнял тебя своими крыльями.
— Это значит, что твои крылья раскалены?
— Пощупай, — равнодушно ответил Мик и перевернулся на живот, раскинув крылья по кровати.
Дайсуке подошел к кровати и прощупал все крыло — от спины до кончика.
— Нормальной температуры, хм, — хмыкнул и спросил опять, — почему топор расплавился?
— Подумай обо мне со всей ненавистью и поймешь.
Дайсуке принялся сердиться на Мика, но это у него никак не получалось. Наконец он рассердился на себя за то, что не может рассердиться на своего приятеля, и схватился за середину крыла.
— ААА!!! Горячо!! — Принялся дуть на ладонь.
— А теперь за конец крыла возьмись, — предложил Мик.
Дайсуке взялся за конец крыла и отдернул руку:
— Черт! Ледяная! Но как же ты эту температуру терпишь?
Мик повернул голову и искоса посмотрел на Дайсуке:
— А у спины она — 36,6 градусов, к сгибу она повышается до трех тысяч градусов, а к концу крыла понижается до абсолютного нуля. Так что я просто крылья не чувствую.
— Три тысячи градусов? — повторил Дайсуке, — а почему я не изжарился?
— Потому что, сейчас там температура примерно градусов сорок, мы же с тобой знаем, что все, что ты подумал — неправда.
— Ага.
— Ну раз во всем разобрались, давай спать. Спокойных снов, Дайсуке!
— Спокойных снов, Мик.
Дайсуке сел на свою кушетку и приготовился лечь, но остановился. Что-то в интонации Мика ему не понравилось — Мик желал ему спокойных снов так, как будто прощался с ним.
— «Все это чушь!», — подумал Дайсуке, — «Все очень просто объясняется. Мик устал, и я устал. Поэтому у меня уже глюки. Все — спать и никаких больше волнений».
На следующий день Дайсуке проснулся поздно. В комнате стояла
— «Мик уже ушел, а я чего-то разоспался», — подумал Дайсуке и сел на кушетке. Но бросив взгляд на кровать, Дайсуке понял, что ошибся по поводу Мика. Тот тоже еще не вставал.
— «Видимо, усталость берет свое», — с этой мыслёй, Дайсуке окончательно слез с кровати и направился будить Мика.
— Мик, просыпайся! — радостно заявил Дайсуке, — Мы благополучно проспали завтрак!
Мик не шелохнулся и не отреагировал.
— Вставай! — Дайсуке потряс Мика за плечо. Потом еще, и еще, и еще.… Пока не понял, что Мик вряд ли проснется в ближайшие часы. Но Дайсуке не собирался сдаваться. С трудом перекатив холодное и неподъемное тело Мика на спину, он стал приводить его в чувство. Но спустя некоторое время, понял, что и это уже бесполезно. Мик был мертв. Окончательно и бесповоротно. Посидев, некоторое время, рядом с мертвым другом и подумав, Дайсуке завернул Мика в простыню.
Тут раздался стук в дверь.
— Войдите! — крикнул Дайсуке.
На пороге появились трое местных святых отцов.
— Мы пришли за Ангелом Божьим, — робко сказал один из них, — мы собираемся сегодня заложить новый храм. Храм в честь ангелов. И вот…
— Ангел вознесся сегодня ночью к Божьему Престолу, — глухо сказал Дайсуке, — оставив телесную оболочку на земле.
От такого известия все святые отцы пошатнулись как от удара. Придя в себя, стали совещаться.
— Тогда мы захороним тело ангела в фундаменте нашего храма…
— Нет, — ответил на это Дайсуке, — чтобы благословление осталось на вашем городе, необходимо похоронить ангела в лесу.
— Хорошо, — сникли святые отцы.
Похоронная процессия растянулась на километр. Впереди шел архиепископ, за ним — святые отцы. Они махали кадилами и громко молились. За ними — трубадуры, игравшие реквием местного композитора. За трубадурами — Дайсуке, несший на руках, завернутого в простыню, Мика. А за Дайсуке поспешали жители города.
Процессия вышла на ту поляну, где Мик попал в плен. Тут Дайсуке остановился. Появились могильщики, они живо выкопали яму. Дайсуке спрыгнул туда и аккуратно уложил Мика на дно. Потом вылез и могильщики быстро закопали могилу.
Дайсуке повернулся к плачущей толпе:
— Я останусь здесь. В бдении у могилы моего напарника. Таковы законы нашего мира. Вы же придете сюда лишь через три дня и три ночи, на восходе солнца, чтобы получить благословление божье. А теперь идите.
Жители покинули скорбную поляну, а Дайсуке остался. Когда шаги людей затихли, и на поляне установилась тишина, Дайсуке рухнул на свежий могильный холмик и дал волю слезам.
Примерно через полтора часа, когда Дайсуке выплакал все слезы и уже просто лежал, уткнувшись лицом в землю, он услышал знакомый баритон: