Долгая игра
Шрифт:
Без жалости. Без промедления.
— Войны Роз, — произнесла я, делая ответный ход. — Во множественном числе.
Уголки губ старика изогнулись в улыбке. Он слегка склонил голову — одновременно признавая мою правоту и приказывая мне продолжать.
— Кучка ребят из пятнадцатого века сражались за трон Англии.
Коротко и по существу. Как и в шахматах, в разговоре с Уильямом Кейсом каждый ход нёс за собой последствия, иногда сразу же, а иногда — со временем. Он растил из меня свою наследницу, пытался изменить меня по собственному подобию. Если я протяну ему
Особенно человек, который может быть замешан в убийстве судьи Верховного Суда США.
— Войны Роз были серией кровавых стычек и политических манёвров между домом Ланкастеров и домом Йорков, — поправил меня Кейс, двигая по доске своего слона. — Политические беспорядки часто бывают жестоки к слабым и слабохарактерным королям.
Его взгляд застыл на шахматной доске — на моём короле — но я знала, что он думает о другом правителе и другом троне.
Каждое воскресенье я ужинала в особняке Кейсов, всё больше убеждаясь в том, что у моего деда было множество союзников и множество врагов. Чаще всего он относил президента Нолана к последним. Каждую неудачу в правлении президента он считал неоспоримым доказательством того, что Питер Нолан никогда не был подходящим кандидатом на эту должность.
Я подняла своего слона и снова опустила его на доску.
— Шах.
— Кровожадная девочка, — прокомментировал Кейс. — Это у тебя от матери. Терпение, — оглядывая доску, продолжил он, — вот черта Кейсов.
Так было всегда — он постоянно проводил черту между кровью Кендриков и кровью Кейсов в моих венах.
— Ты знала, что «создателем королей» впервые назвали графа Уорика во времена борьбы между Ланкастерами и Йорками? — мой дед продолжил свою лекцию, но я знала, что его глаза не упускают ни единой детали — ни того, как я реагировала, когда кто-то называл Айви моей матерью, ни положения фигур на шахматной доске. — Во время Воин Роз, Уорик сверг двух королей.
Именно «создателем королей» называли Уильяма Кейса. Он обладал колоссальной властью и влиянием на закулисье политической арены Америки.
— Уорик был не просто богат и влиятелен, — продолжил Кейс. — Он был стратегом.
Власть. Политика. Теория. Такими были повседневные разговоры в этом доме. У Уильяма Кейса было двое сыновей. Один из них был мёртв, другой стал для него чужим. Я была его единственной внучкой. А значит, я была его единственной наследницей.
— Я бы хотел, чтобы ты проявила чуть больше стремления стать частью сообщества в Хардвике, Тэсс.
За две секунды мы перешли от Войн Роз к внеклассным занятиям в старшей школе.
— Я не слишком компанейский человек, — сказала я. Преуменьшение.
— Дискуссионный клуб, парочка спортивных кружков, — проигнорировав меня, продолжил Уильям Кейс. — Тебе пора чем-то выделиться.
Престижная Академия Хардвика была Вашингтоном в миниатюре. Там я была известна благодаря определенным умениям — включая то, что я сделала для Джереми Бэнкрофта несколько часов назад — которые нельзя было внести в резюме. И мой новообретенный дед явно их не одобрил бы.
— Королева, — возвращая меня к нашей игре, произнёс Кейс, — самая опасная фигура на доске, — на несколько
Он зажимал меня в угол.
Я уже знала, чем закончится эта игра.
— Вы объявите шах и мат через три хода.
Губы старика раскрылись в опасной улыбке.
— Да?
Начиная игру, он был полностью уверен в своей победе. Точь-в-точь как он был уверен в том, что я поддамся его указам насчёт Хардвика.
— К счастью для меня, — сказала я, сжимая собственную королеву, — мне понадобится всего лишь два.
ГЛАВА 3
Удивительно, но к началу последнего урока в понедельник у меня всё ещё не появилось и малейшего желания записаться в дискуссионный клуб.
— Чисто гипотетически, — произнёс Ашер, занимая соседнее со мной место на последнем уроке, — если бы я сказал Кармен Севилл, что ты можешь позаботиться о небольшой проблеме, в которой замешана мстительная бывшая подруга, работающая над ежегодником, и несколько нелестных ракурсов… это было бы плохо или хорошо?
Произнося слово «хорошо», Ашер улыбнулся. Видимо, эта улыбка должна была меня подкупить.
Вивви проскользнула за соседнюю парту. Ей хватило одного взгляда на моё лицо.
— Плохо, — сказала она Ашеру, правильно истолковав выражение моего лица. — Это было бы очень плохо.
— Давай я перефразирую, — сказал Ашер. — Если бы я невзначай предложил ей твои прекрасные услуги…
Я перебила его.
— Я не оказываю услуги, — в ответ на скептические выражения их лиц, я уточнила. — То, что случилось вчера, с отцом Джереми? Это был первый и единственный раз.
Ашер поднял бровь до смешного высоко.
— Значит, когда выпускник из команды по лакроссу издевался над девятиклассником, а ты тайно записала это на камеру и прикрепила запись к его заявлению в колледж… Что это было?
Я пожала плечами. Никто так и не доказал, что это была я.
— А когда ты уничтожила слухи о том, что Мередит Саттон попала в центр реабилитации? — спросила Вивви.
Это были не слухи. Это была правда — но это было личным делом Мередит.
— А в тот раз, когда парень Линдси Ли угрожал рассказать её родителям о том, как далеко зашли их отношения, если она с ним расстанется? — Ашер поднял вторую бровь. — Поправь, если я ошибаюсь, но, кажется, в итоге он оказался в военном училище?
— Что вы пытаетесь сказать? — спросила я.
— Они пытаются сказать, что ты в каждой бочке затычка, — Генри опустился на соседний со мной стул. — Это неизлечимая болезнь. Ты ничего не можешь с собой поделать, Кендрик.
Разве не он вчера сидел рядом со мной? Я не стала об этом упоминать и обернулась к нему.
— Я не затычка, — сказала я.
К несчастью, мои слова заставили Вивви и Ашера хором выпалить:
— Ты — фиксер!
В мою первую неделю в Хардвике я непреднамеренно пришла на помощь дочери вице-президента. Тогда я понятия не имела о том, кто она. Я знала лишь, что её унижал парень постарше, сделавший несколько довольно интимных снимков. Когда я услышала, как этот придурок хвастался фотографиями, я вышла из себя, украла его телефон и озвучила парочку угроз.