Долгая полночь
Шрифт:
– И что же ты потребуешь взамен? – улыбнулся Ланс.
– Твоего первенца, рыцарь.
– Зачем демону понадобился ребёнок? – изумилась Жанна.
Солнечный рыцарь лишь пожал плечами.
– Воруют же эльфы детей, – сказал он. – Я спрашивал у Кристины, у всех священников и заклинателей, кого встречал, зачем демону может быть нужно человеческое дитя, но ответа не получил.
– Неужто никто не знает?
– Напротив, знали очень многие, особенно святоши, ведьмы-то с колдунами всё больше отмалчивались. Но в их рассказах я не услышал
– Тяжело мне решить, – сказал тогда Ланс. – Но быть может, сжалишься ты – не надо мной, но над моей будущей супругой?
– Так и быть, – ответил ему демон. – Дам я тебе такое условие. Когда станет твоя супруга в тягости, я приду к ней, и буду приходить каждые три дня, и так целый месяц. Пусть она называет имена – три попытки, каждый раз. Угадает Бланка имя – тогда я оставлю сына.
Делать было нечего, Ланс согласился – очень уж не хотел он нарушать данное графу слово, и принялся демон за работу. Свистнул, крикнул, появились тут же десятки бесов, бросились под землю, вылезли обратно и в один миг накрыли пропасть огромным длинным камнем, концы которого вплавили в берега, а потом обточили его, да так искусно, что мост вырос буквально на глазах. Потом они гурьбой кинулись на скалу, и работа закипела. Они не клали кирпичи, не мешали раствор – они просто резали, били и сверлили камень, так что замок не стоял на скале, он был её продолжением. Лишь под утро Ланс опомнился и подумал, что не стоило ему соглашаться и отдавать сына, да только слов было уже не вернуть.
Граф не мог сдержать изумления, но обещание есть обещание, и пришлось ему выдать Бланку за странника-шевалье, да ещё и наследником его сделать. Ланс д’Олерон поселился в новом замке, который назвал Монтендр. А потом родился у него сын – и пришёл демон.
– И он сумел угадать имя? – недоверчиво спросила Жанна, думая, что история слишком уж слащава и красива, как дурацкая баллада, и что истина, скорее всего, изрядно отличается. – Как он обманул демона?
– Ну, это просто, – сказал Жан. – Ланс взмолился самой Дердаэль, и та ответила ему. Тогда мой предок и заключил с ней сделку – он отдал всю свою удачу в обмен на имя. Девять раз приходил демон, и на девятый Бланка назвала нужное. Демону пришлось оставить первенца. Что и хорошо, ведь иначе на свете не было бы ни меня, ни моего брата.
– Но что за имя он назвал?
Жан ухмыльнулся.
– Если бы не ангел удачи, никогда бы Ланс не отгадал его, а ведь если подумать, ларчик открывался просто: искушал рыцаря демон, больше всего в этом преуспевший – Азазель.
– А что случилось с Лансом?
Жан помрачнел.
– Через три года после рождения сына он упал с лошади и свернул себе шею, – сказал он. – Он ведь отдал всю удачу, и Дердаэль оставила его. Увы, иногда приходится жертвовать всем во имя близких... – он вдруг замолчал и показал на окно.
Ни малейшего движения Жанна не увидела в желтоватой ночной мгле, и всё же будто закралось что-то в душу, обдало её ледяным страхом и поползло обратно. А потом облака разошлись, улицу осветила растущая луна, и она увидела.
Из мрака выплыла мрачная фигура, человек в длинном плаще с капюшоном. Белая клювастая маска скрывала лицо, а в руке покачивалась
Призрак медленно шёл дальше.
– Это... – растерянно выдавила Жанна.
– Дух мора, – сказал Солнечный рыцарь. Он был слегка бледен, но голос оставался спокойным. – Посланец Королевы Чумы, разносящий заразу, а быть может, сама Королева, вздумавшая прогуляться по Руайяну. Когда он только появился, кто-то из англичан пытался его зарубить, да только под плащом не оказалось никого, а смельчак помер в ту же ночь от чумы, не дожив и до рассвета. С тех пор никто носа на улицу не покажет после захода солнца.
– Одержимые, – прошептала Жанна. – Слуга Чумы. Демоны... да что ж здесь творится?
Чья-то рука мягко коснулись её плеча, и колдунья вздрогнула. Лишь через несколько мгновений она узнала в стекле отражение Эвена и позволила себе расслабиться.
– Обо всем этом лучше поговорить завтра, – сказал телохранитель. – Если вы позволите, мессир, мы отойдём ко сну.
Жан лишь кивнул. Когда Жанна выходила, он так и остался сидеть, задумчиво глядя в окно, за которым таял в ночи голубой огонёк.
Глава 6
И всё же сон не принёс отдыха.
Это было видение, каких Жанна никогда прежде не знала. Она могла бы подумать, что находится там, за Гранью — но город внизу был вполне человеческим. Естественным. Нормальным. И всё же колдунья знала точно: сейчас она спит. Потому что происходящее не могло быть взаправду.
Жанна сидела на резном коньке крыши особняка, сложив руки на коленях, и смотрела вдаль. Руайян казался мёртвым. Вышедшая из-за туч луна заливала тусклым светом улицы, на которых не было ни единой души. Впрочем, это ведь сон. Откуда ей знать законы сна?
Позади раздались мягкие шаги. Кто-то шёл босиком по деревянной балке, не боясь заноз, и откуда-то Жанна знала, кто именно.
— Ты опять здесь, дух, — сказала она, не оборачиваясь.
— Разве я причиняю тебе вред, Изгоняющая? — раздался за её спиной мелодичный голос Женщины в Белом. – Напротив. Я пытаюсь помочь. Так, как умею.
– А умеешь ты плохо, – мрачно ответила колдунья, хотя и знала, что многие духи неспособны перешагнуть через свою природу, так же как человек не умеет летать. И даже если корвус вдруг захочет помочь человеку, он всё равно не сможет сделать это даром. Это не в его силах.
– На твоём месте я бы ценила и такую помощь.
— Зачем ты пришла?
— Задать вопросы. Те, которые помогут тебе найти ответы.
– Хорошо. Задавай.
Жанна вдруг почувствовала, как плечо её стиснула холодная рука. Женщина в Белом приникла к ней и проговорила над самым ухом:
– Что ты будешь делать, если трое одержимых на площади — это только начало?
Липкий страх вонзился в колдунью. Женщина в Белом вдруг оплыла, растеклась лужей белёсой слизи и набросилась на Жанну, пытаясь забраться в рот, забить нос, удушить, залить горло...