Долгая тропа войны [= Долгая дорога войны, Тайник из космоса]

Фармер Филип Хосе

Для начала Бенони немного развернул тело. Сделав это, он увидел, что и Жем, не ожидая, проделал такой же маневр.

— Если мы упадем, — ухмыльнулся Жем, — то упадем на одного из этих бейстах внизу. И тогда не зря погибнем.

Ничего не ответив, Бенони продолжал поворачиваться. Достигнув точки, когда уже можно было повернуть левую ногу, пальцы которой могли поддержать тело пятками, Бенони выдвинул правую ногу параллельно стене. А затем, подняв высоко вверх правую руку, распластав по стене ладонь, он повернулся

на ступне левой ноги.

После этого юноша повернул правую ногу, окончательно развернув тело. Обе пятки оказались на выступе, а спиной он опирался на стену.

Бенони посмотрел вправо, на Жема.

— Ты в порядке? Вот и хорошо.

— А что нам теперь делать? — поинтересовался Жем.

Бенони осмотрел колодец между крыльями дворца и фасадом здания напротив. Юноша посмотрел прямо в окно, которое находилось в конце холла, гораздо более широкого и длинного, чем в апартаментах, выделенных ему с Жемом. Холл вел в ярко освещенную комнату. Три или четыре женщины стояли около огромной двери крайней стены. Каждая держала в руках меч или копье.

Справа появилась Лезпет, со шлемом на голове и в железных доспехах, держа в одной руке рапиру, а в другой — небольшой круглый щит.

— Предатели еще не пробрались к пфез, — сказал Бенони Жему. — А может, это им никогда и не удастся. Судя по поведению женщин, сейчас кто-то стучит в дверь комнаты.

— А как мы переберемся через колодец между зданиями? — спросил Жем. — А если и переберемся, как сломаем прутья?

— Не стоит одновременно делать сразу несколько дел, — буркнул Бенони.

Юноша на глаз измерил расстояние от выступа до окна напротив. Около семи футов. Если бы он стоял на земле, на двух ногах, то запросто бы добрался до цели — одним прыжком. Но здесь, на высоте пяти этажей оттолкнуться можно только от единственного камня, а схватиться — за прутья в окне. А если соскользнуть или промахнуться, то второй попытки уже не представится.

Он поднялся на кончиках пальцев, уперся пятками в стену, согнул ноги и оттолкнулся от камня. Он прыгнул прямо вперед, сосредоточив взгляд на железных прутьях и вытянув вперед руки. Правой рукой он ухватился за прут, левая соскользнула.

Тело ударилось о стену с такой силой, что у Бенони перехватило дыхание.

Неистовым усилием, царапая камни, Бенони цеплялся левой рукой за стену. И наконец схватился за тот же прут, за который держался правой рукой, и повис с наружной стороны окна.

Руки Бенони, вытянутые прямо над головой, одеревенели под тяжестью тела. Прутья, вставленные глубоко в оконную раму, находились довольно далеко от края стены, так что кромка окна больно врезалась под мышки. Если бы прутья были хоть на дюйм или два глубже, Бенони бы не удалось схватиться за них. Сейчас он висел, держась за прутья, болтая ногами в воздухе.

Какое-то мгновение юноша не шевелился,

бездействовал, восстанавливая дыхание и силы. Затем он согнул руки и подтянулся к краю окна, из последних сил напрягая мышцы. Добравшись до оконного проема, Бенони наконец-то отпустил прут и стал трясти занемевшими руками.

Но у него не было времени ждать, пока онемение полностью пройдет. Раздавались звуки сильных ударов чего-то твердого и тяжелого, таранящего двери палат пфез. Дверь еще держалась, но с каждым новым толчком тарана толстое дерево поддавалось, выгибаясь внутрь. Еще несколько таких ударов, и, взломав огромный засов, мятежники ворвутся к пфез.

— Прыгай, Жем, — сказал Бенони. — Я буду держаться за прутья одной рукой, и поймаю тебя другой.

Зубы Жема блеснули в свете луны, когда он, бравируя, улыбнулся — или же от страха, или потому что думал, что следует улыбнуться. Оперевшись о выступ и стену, Жем прыгнул.

Не такой ловкий и длиннорукий, как Бенони, Жем промахнулся бы мимо прутьев.

Но Бенони свободной рукой поймал брата за левое предплечье и потянул его вперед и вверх, через выступ к окну. Бенони тянул с такой силой, что Жем ударился о прутья, содрав кожу с лица и груди.

В следующее мгновение он уже стоял вместе с Бенони в пещерке, образованной проемом окна, которое, к счастью, было гораздо больше, чем окно в их комнате. Бенони и Жем стояли лицом друг к другу, почти соприкасаясь носами.

— Ну а теперь, старший брат котов и птиц, — сказал Жем, — что мы будем делать?

Ничего не ответив, Бенони крикнул в окно. Голос его разнесся по холлу, перекрыв шум стучащего по двери тарана, поскольку все женщины повернулись и стали всматриваться через темный холл.

Вытянув вперед рапиру, подбежала пфез Лезпет. За ней подошла женщина, держа в руках факел, который она вынула из углубления в стене приемной.

— Вы! — сказала Лезпет, разглядев в свете факелов лица стоящих за окном людей. — И вы тоже пришли, чтобы убить меня?

— Нет, — ответил Бенони. — Мы даже не знаем, кто хочет вас убить. Мы услышали шум и предположили — измена! Мы не смогли выйти через дверь, пришлось выбираться через окно.

— Вы перепрыгнули к моему окну? — глаза Лезпет стали еще шире.

— Да, впусти нас.

— Вы рисковали жизнью, чтобы помочь мне? — повторила она медленно, словно не могла поверить услышанному.

— Ты не можешь сломать эти прутья? — спросил Бенони. — Через пару минут тут понадобится парочка отважных бойцов.

— А вдруг это очередная ложь? — сказала женщина, держащая факел. — Ведь вполне вероятно, что эти дикари — наемники зеленых или скего!

— Да, все может быть, — ответила Лезпет. — Но если они — убийцы, почему безоружны?

Бенони понял, что Лезпет совершенно не паникует и рассуждает весьма трезво.