Долгая тропа войны
Шрифт:
Жем разразился громким смехом и долго хохотал, притопывая и хватаясь за живот.
– Так, значит, все юноши в вашей стране остаются до СвaДЬбы девственниками? Так?
– спросил он, когда наконец пришел в себя.
– Некоторые нарушают свою клятву с рабынями, - пробурчал Бенони, вспоминая истории, которые рассказывали о Джоеле и некоторых других парнях.
– Но если это откроется, порка неминуема. И тогда клятвопреступникам придется жениться на вольноотпущенных, рабынях, потому что ни один благочестивый отец не позволит дочери выйти замуж за такого человека. И...
– Хватит, не рассказывай мне больше ничего, брат, - сказал Жем.
–
– Об этом нас просит наш бог, - подавленно ответил Бенони.
– Ваши души, наверное, затвердели так же, как подошвы ваших ног, сказал Жем и снова засмеялся.
– Ладно, не обращай внимания, пошли в Фунах. Только не проси, чтобы я подчинялся странным законам твоего странного бога. Или, - с тревогой продолжил он, - не опозорю ли я своего брата, если последую традициям моего народа?
– Когда ты смешал свою кровь с моей, то поклялся только сражаться за меня, как и я - за тебя, - сказал Бенони.
– Так что делай что хочешь. В конце концов, не стану же я просить тебя не есть, например, мясо, если это запрещено делать мне.
Какое-то время братья шли молча, внимательно разглядывая здания и людей на улицах. К полудню они пришли в район Фунах. Одежда и речь прохожих здесь были еще более экзотичны, чем в районе, населенном гражданами города. Пройдя всего лишь квартал, Бенони и Жем услышали обрывки фраз на трех языках, не поняв из них ни слова, увидели человека в огромном тюрбане, маски на лицах и длинные бороды, женщин с кольцами в носу; некоторые люди носили шлемы с рогами быка и шкуры животных, лица же других покрывали белые, зеленые и красные татуировки.
– Кайво расположен в месте слияния двух великих рек, - сказал Жем. Отец всех Вод, несущий свои воды с севера на юг и разделяющий мир на две половины. И Хайо, протекающая с востока на запад, делящая мир пополам до слияния с Мсиби. Далеко на востоке живут два могущественных народа: ийква и джинья. Но они живут слишком далеко, чтобы воевать с Кайво. То есть пока что это далеко. Но ийква и джинья присылают в Кайво по реке Хайо свои товары. И даже скего, воюющие с кайво, используют для торговли Мсиби и реку Люван. Народ скего властвует в море Мийс, а в других Северных морях правит народ сканава. А вот и сканавец, - Жем указал на высокого широкоплечего мужчину с длинной красной бородой и в шлеме с бычьими рогами.
– Говорят, двести лет назад эти люди перешли Великую Реку далеко на востоке и опустошили страну Канук на севере. Они говорят на языке, который ты еще не слышал. Утверждают, что река, через которую переправились сканавцы, еще шире, чем Мсиби, но я этому не верю. Все знают, что Мсиби - Отец Вод, а остальные реки - его дети.
Неподалеку от набережной братья увидели здание с вывеской на дверях. На доске красовалась грубо нарисованная картинка, изображающая странное создание - наполовину петуха, наполовину быка.
– Если видишь на вывеске пибух, - сказал Жем, - значит, перед тобой двери таверны. Пошли.
Чувствуя себя очень неуверенным и немного виноватым, Бенони пошел вслед за Жемом в таверну. Они спустились по шести ступеням вниз и оказались в комнате шириной пятьдесят на семьдесят футов, с низким деревянным потолком. Оказавшись после солнечной улицы в полумраке, братья сначала с трудом различали обстановку. Солнечные лучи попадали в комнату только через два небольших окошка, и, хотя на столе в центре комнаты
– Здесь воняет, - сказал Бенони, втянув носом запахи табака, пива и ликера.
– А мне нравится, - ответил Жем. Он подошел к бару, положил на прилавок одну из своих монет и купил пять сигар.
Следующую монету он потратил на большую каменную кружку, наполненную темным пивом.
Бенони отказался от предложенной сигары. Жем пожал плечами, поднял тяжелую кружку и начал пить. Он пил и пил. Его кадык поднимался и опускался, поднимался и опускался. И пока огромная кружка не опустела наполовину, Жем не поставил ее. Затем он громко рыгнул.
– С такой скоростью ты потратишь все свои деньги до захода солнца, хмыкнул Бенони.
– Что поделать. Пока мы прозябали в бараках, меня просто замучила жажда. Давай присядем. Нас еще ждут прекрасные девочки.
Бенони был совсем другого мнения о девочках. Слишком старые, ни одна из них не была моложе двадцати шести лет, а большие отвисшие груди и разбухшие животы говорили о чрезмерном употреблении пива. Бенони почувствовал угрызения совести, вспомнив о прекрасном лице, ясных глазах и изящной фигуре Дебры Аврез.
– Выпей пива, - сказал Жем, увидев гримасу брата, - и тогда все они покажутся тебе королевами.
Бенони покачал головой и подумал, что ему, наверное, придется просидеть в этом месте весь день и, возможно, полночи.
Такое времяпрепровождение абсолютно не радовало его. Юноше хотелось выйти на улицу, подышать свежим воздухом и побродить по улицам, увидеть чудеса столицы. А заодно найти слабые места в укреплениях города, просто на случай, если соотечественники айзонах когда-либо соберутся штурмовать Кайво. Фантастическая идея, надо признаться, но он видел столько всего странного, с тех пор как покинул Финикс.
В конце концов Бенони решил, что, по крайней мере, можно поесть. Он позвал официантку и попытался заказать что-нибудь.
Но официантка спросила, не хочет ли гость, прежде чем заказывать еду, сначала пройти наверх. И юноша внезапно забыл все слова и названия блюд, которые собирался заказать.
Увидев залитое краской лицо Бенони, Жем рассмеялся и сказал женщине, что они хотят поесть.
Бенони страшно захотелось уйти. Не только потому, что он чувствовал отвращение ко всему окружающему, но и потому, что Жем смеялся над ним и, возможно, сомневался в его мужественности. И все же Бенони остался, так как не хотел, чтобы Жем считал своего кровного брата трусом.
Через несколько минут официантка поставила перед Бенони деревянную чашку с бифштексом, жареной картошкой и салатом из латука, помидоров и лука. Рот Бенони наполнился слюной, и он принялся разрезать мясо. Но юноше так и не удалось положить нежный сочный кусок в рот. Только он насадил мясо на вилку, как услышал голос за спиной. Громкий голос, говорящий на кайво с ужасным акцентом.
– Джоел!
– выдохнул Бенони и бросил вилку в чашку.
Поднявшись с кресла, он повернулся и увидел Джоела, стоящего у подножия лестницы. Джоел моргал, привыкая к тусклому освещению в таверне. Куртка из шкуры рыжей рыси и шлем, сделанный в виде рысьей головы, говорили, что Джоел посвящен в солдаты дикарей Пхясот (Пятой Сотни). Ножны Джоела пустовали, ибо никому в пределах городских стен не разрешалось носить оружие, за исключением солдат и членов кефлви. Компаньоны Джоела, четверо здоровых мужиков, тоже подслеповато моргали.