Долгие южные ночи
Шрифт:
Кайл собирался строить павильон независимо от того, что думает по этому поводу Перл Джефферсон.
— Не удивит ли ее, что я звоню ей после стольких лет молчания?
Он не поклялся бы, но ему показалось, что его спутница покраснела.
— Я… я кое-что ей скажу, — пробормотала она. — Теперь о вас. Кто вы такой? — Поигрывая карандашом, Мэгги уставилась на него.
Он немного рассказал о себе, что она могла бы использовать в дальнейшем, и чувствовал себя при этом так, словно заполнял анкету для приема на работу.
Через
— Очень плохо, что у вас нет родственников на Юге.
— Ну, извините, что я из Пенсильвании.
— Нет, я имею в виду, что было бы легче, если бы нашлись какие-нибудь связи, кто-нибудь, кого знает бабушка. — Она задумчиво постукивала карандашом. — Во всяком случае, почему вы появились именно в Джефферсонвиле?
— Одна из причин та, что это рядом с Атлантой, в которой есть несколько компаний, занимающихся электронной связью. Первое время я присматривался к Джорджии, когда был в Саванне на свадьбе кузена, а я…
— У вас есть кузен в Саванне?
— Нет, мой кузен женился на девушке оттуда. Они до сих пор там живут.
Мэгги возвела глаза к потолку машины:
— Я же только что спрашивала вас о родственниках на Юге!
— Но они не с Юга.
— На ком он женат? Из какого она дома?
— Я не знаю: мы не так уж близки.
Такое понятие о семье — без близости и общения — потребовало от Мэгги некоторого времени на осмысление.
— Сумеете выяснить ее девичью фамилию? Это может пригодиться.
— Постараюсь, спрошу у матери.
— Узнайте, пожалуйста. — Мэгги продолжала писать. — Хотя странно, что он остался в Саванне с ее родней.
— У ее семьи там большой магазин, и мой кузен собирался работать с ними. Я это помню потому, что мы очень тогда злились из-за смокингов, — объяснил Кайл.
— Как назывался магазин?
— Мэгги, я тогда еще учился в колледже.
— Вспомните.
Кайл почесал лоб:
— Это большое белое здание в деловой части города… и у меня впечатление, что это было по-настоящему шикарное место. — Он вспомнил, что его бабушка пользовалась лифтом — сплошные бронза и стекло, — чтобы добраться до верхних этажей, и описал этот лифт Мэгги.
— Это же Карлайлы! Вы в родстве с Карлайлами?
— Не я — мой кузен…
— У них есть дети?
— Думаю, да.
Она удовлетворенно откинулась на спинку:
— Вы и родная кровь в дирекции магазина Карлайлов! — Мэгги сияла. Собрав свои бумаги, она уложила их в кейс со словами: — У меня уйдет несколько дней на подготовку нашей следующей встречи. Желательно, чтобы вы к этому времени выучили назубок историю вашей семьи.
Кайл засмеялся, хотя видел, что она говорит серьезно. Кроме того, он понял, что хочет знать о ней как можно больше.
— Теперь вы мне расскажите о вашей семье и историю основания Джефферсонвиля; я хотел бы это знать прежде, чем встречусь с вашей бабушкой.
История семьи Мэгги была интересна, но ей хотелось
— Сапфира, моя прапрабабушка, была янки.
— Ага! Так в вас тоже есть кровь янки! Ай-яй-яй!
Мэгги засмеялась:
— Можно сказать, что Джефферсонвиль был основан только потому, что от матери Сапфире осталось в наследство фамильное серебро. Во время Северной войны они с матерью находились в Филадельфии.
Такое, характерное для южан, название Гражданской войны вызвало улыбку на лице Кайла.
— Какой-нибудь пенсильванский поклонник?
— Именно. — Она что-то пометила в блокноте.
— Удивительно, что у вас до сих пор сохранилось это серебро. Почему вы его не продали, чтобы поддержать семью?
Мэгги опять почувствовала некоторые угрызения совести, поскольку до сих пор думала о том, как бы извлечь из серебра какую-нибудь пользу.
— Кто смог бы купить его после войны? Во всяком случае, Сапфира послушно вернулась домой, чтобы ухаживать за больной матерью. К сожалению, когда Ла Рю ушел на войну, она оставалась дома, и это выглядело так, будто она удрала на Север, вместо того чтобы поддержать Юг.
— И по этому поводу возникли проблемы?
— Да, у жителей Атланты это вызвало большое возмущение. Ла Рю остался в живых, и, когда Сапфира вернулась в Джорджию, она принесла с собой настоящие деньги, золото, унаследованное от своей семьи. Общество Атланты решительно отвергло ее, а Ла Рю не пожелал сносить грубости в отношении к своей жене.
— И тогда они основали свой собственный город, — сделал вывод Кайл.
— Именно. Такова вкратце история Джефферсонвиля. — Она достаточно вольно разделалась с историей города, которой ей прожужжали уши с раннего детства.
Сапфира никогда не забывала о нанесенных оскорблениях и внушила чувство непоколебимой гордыни своей дочери Берил, старой деве, передавшей соответствующие инструкции своим племянницам Перл и Опал. Крепкие путы семейной чести и ответственности перед обществом, которое основал Джефферсон, начали распадаться, когда дело дошло до Руби, дочери Перл, и Корэл, дочери Опал. Руби отказалась от обязанностей следующего главы семейства Джефферсон по женской линии в пользу Перл, которая до сих пор не хотела расставаться со своей ролью матроны. Корэл возглавила приют для матерей-одиночек, Перл и Опал помогали ей на добровольных началах.
— Объясните мне, почему ваше имя, в отличие от остальных, не созвучно драгоценному камню? — вдруг спросил Кайл.
Мэгги закрыла кейс и поставила на пол возле ног.
— Это решение моей матери. Можно сказать, что у нее мятежный характер.
— А она никогда не уезжала из дома?
— Ну… однажды уезжала. Она уезжала в колледж, они жили там коммуной, боролись, протестовали.
— Жили коммуной?
— Знаете, вегетарианские фермы, где каждый носил имя «Радуга», или «Свобода», или «Облако».