Долгий путь домой
Шрифт:
– Значит, ты думаешь, у Питера было «свидание в Самарре»? – спросила Клара.
Голос ее звучал слишком ровно. Из своей многолетней практики Мирна знала, что именно так говорят люди, пытающиеся скрыть эмоции. Подавить их, выровнять, а через них и свои слова и голоса. Отчаянная попытка представить нечто ужасное как обыденное.
Но глаза Клары выдавали ее. Они молили Мирну об утешении.
Питер жив. Он рисует. Просто потерял счет времени.
Беспокоиться не о чем. Он и слыхом не слыхивал о Самарре.
– Извини,
Все остальные в баре, похоже, пили какой-то мудреный коктейль.
– Однако ты это имела в виду? – не отступала Клара.
Мирна немного помедлила, глядя на подругу.
– Мне кажется, история Моэма не столько о смерти, сколько о судьбе. У каждого из нас свое «свидание в Самарре».
Она поставила стакан и наклонилась над столиком красного дерева, понизив голос, так что Кларе тоже пришлось податься вперед, чтобы расслышать ее.
– Но вот в чем я абсолютно уверена, так это в том, что жизнь Питера принадлежит ему. Останется ли он на базаре, поскачет ли в Самарру – это его судьба. Не твоя. Вот скажи, ты стала бы ставить себе в заслугу что-нибудь замечательное, сделанное Питером за прошедший год?
Клара отрицательно покачала головой.
– Но при этом ты считаешь, что виновата, если случилось что-то плохое.
– А ты думаешь, что-то случилось?
Мирна, слегка раздраженная, хотела возразить, что говорит не об этом. Но, посмотрев на Клару, она поняла, что ее слова не дойдут до подруги, которой сейчас нужно только одно, и это не имеет отношения к логике.
– Нет, – сказала Мирна, взяв Клару за руку. – Я уверена, что с ним все в порядке.
Клара глубоко вздохнула, сжала руку подруги и откинулась на спинку кресла.
– Правда? – Она вгляделась в глаза Мирны, но не слишком глубоко и недолго.
– Правда.
Они обе знали, что Мирна лжет.
– Это она? – спросила Мирна, и Клара, повернув голову, увидела приближающуюся Марианну Морроу.
Клара познакомилась с Марианной, когда сестра Питера вела богемный образ жизни в Кэбиджтауне – районе Торонто, где обитают художники. Она изображала из себя поэтессу и пыталась привлечь к себе внимание своих безразличных родителей. В качестве оружия она выбрала беспокойство.
Образ молодой женщины, в равных долях несдержанной и отчаявшейся, запечатлелся в мозгу Клары так прочно, что она и сегодня предполагала увидеть ту же Марианну. Ей понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что в волосах Марианны блестит седина и бывшая поэтесса, пусть не утратившая богемного облика, превратилась в успешного дизайнера. У нее есть ребенок. И она единственная из родни Питера, кого Клара переваривает. Да и то с трудом.
Клара поднялась и представила Мирну, потом все трое сели. Марианна заказала мартини и посмотрела на невестку и ее подругу.
– А где Питер? – спросила она.
– Почему
Рейн-Мари опустила свою толстую книгу.
– Тут сплошной туман. Милый шотландский городок. Одно время – место обитания друидов, потом там появились римляне, потом шотландцы его отвоевали.
– Какие-нибудь известные художники там жили?
– Судя по тому, что я прочла, там вообще не было никаких знаменитых горожан.
Гамаш устроился поудобнее и глотнул пива, наблюдая за детьми на деревенском лугу. За друзьями и соседями, идущими по своим делам в этот теплый августовский день. За машинами, медленно едущими в деревню и из нее.
Потом он подался вперед:
– А что, если Питера привлек вовсе не Дамфрис? – Он потянул к себе книгу Рейн-Мари. – Возможно, город находится на пути к другому месту.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Клара.
– Вы с Питером всегда вместе, – сказала Марианна Морроу. – Я подумала, что он к нам сейчас присоединится.
У Клары упало сердце.
– Я приехала, чтобы задать тебе тот же вопрос.
Марианна посмотрела на Клару с недоумением:
– Ты хотела узнать у меня, где Питер? То есть ты этого не знаешь?
Мирну заинтересовали выражение ее лица и интонация. Марианна казалась озабоченной, по крайней мере внешне. Но за этим крылось что-то еще.
Возбуждение. Мирна немного отодвинулась от Марианны Морроу.
Томас с его расставленными ногами и покровительственной улыбкой хотя бы не пытался скрыть презрения. А Марианна скрывала. Только не презрение, подумала Мирна, а скорее что-то вроде голода.
Сестра Питера смотрела на Клару, как голодающий смотрит на изобильный шведский стол. Марианна жаждала дурных новостей, которые предлагала ей Клара.
– Он пропал, – сообщила Клара.
У Марианны заблестели глаза.
– Это ужасно.
– Когда ты видела его в последний раз? – спросила Клара.
Марианна задумалась:
– Он обедал с нами прошлой зимой, только не помню день.
– Ты его пригласила?
– Он явился без приглашения.
– Зачем?
– Зачем? – переспросила Марианна. – Затем, что я его сестра. И он хотел меня видеть.
Она сделала вид, что оскорблена, но все понимали: это игра.
– Нет, правда, – повторила Клара. – Зачем?
– Понятия не имею, – призналась Марианна Морроу. – Может, он хотел посмотреть, как поживает Бин.
– Бин? – Мирна не слышала этого имени прежде.
– Это… – Клара заколебалась, надеясь, что сидящая напротив нее женщина сама даст ответ.
Но Марианна Морроу молча улыбалась.
– Это ребенок Марианны, – закончила Клара.
– Вот как, – сказала Мирна, слегка озадаченная этой заминкой.