Долгий путь домой
Шрифт:
«Ланч?» – спрашивал Жан Ги.
«„Май Сян Юань“, Чайна-таун», – ответил Гамаш.
Через минуту его телефон заверещал. Жан Ги прислал ответ, что будет ждать его там.
Вскоре за мантами они смогли сравнить записи.
Глава восьмая
Жан Ги Бовуар проделал в верхушке манта отверстие и налил туда соевый соус. Потом подцепил мант ложкой и заправил в рот.
– Мм!
Гамаш проследил за ним, радуясь хорошему аппетиту Жана Ги.
Потом подхватил палочками
Бовуар отметил, что рука шефа больше не дрожит. По крайней мере, заметно. Перестала дрожать.
Захудалый ресторанчик в Чайна-тауне заполнялся посетителями.
– Вавилонское столпотворение, – проговорил Жан Ги, стараясь перекричать шум.
Гамаш рассмеялся.
Бовуар отер подбородок бумажной салфеткой и заглянул в блокнот, лежащий на ламинированной столешнице рядом с тарелкой.
– Итак, вот что мы имеем, – сказал он. – Я проверил на скорую руку движение кредиток и банковских карточек Питера. Уехав от Клары, он около недели провел в отеле в Монреале. Снимал двухкомнатный номер в «Кристалле».
– Двухкомнатный? – переспросил Гамаш.
– Но не из самых больших.
– Значит, он все же не стал облачаться во власяницу, – заметил Гамаш.
– Да. Если кашемировый костюм не считать власяницей.
Гамаш улыбнулся. По стандартам семейства Морроу изысканный отель «Кристалл» считается, вероятно, подобием хлева. Он не идет ни в какое сравнение с «Рицем».
– А потом? – спросил Гамаш.
– Рейс «Эйр Канада» до Парижа. Географический симптом? – предположил Бовуар.
Гамаш подумал немного:
– Не исключено.
Следователи знали, что отчаявшиеся люди бегут от несчастья. От одиночества. От неудач. Они бегут, предполагая, что вся беда здесь. Думают, что где-нибудь в другом городе начнут с чистого листа.
Из этого редко что-то получается. Проблема не в географии.
– Где он остановился в Париже?
– В отеле «Ориан». В Пятнадцатом округе.
– Vraiment? [27] – удивился Гамаш.
Он хорошо знал Париж. В Шестом округе Парижа, в крохотной квартирке, жил его сын Даниель с семьей – женой Розлин и двумя детьми.
27
Правда? (фр.)
– Вы ждали чего-то другого, patron? – спросил Жан Ги, который на вечеринках притворялся, будто знает Париж, хотя это было не так.
Еще он прикидывался, будто не знает восточную окраину Монреаля [28] . И это тоже не соответствовало действительности.
Но с Гамашем он давно уже перестал притворяться.
– Пятнадцатый округ – хороший район, – кивнул Гамаш. – Обжитой. Многонаселенный.
– Не сказать, что богемный.
– Именно, – подтвердил Гамаш. – И сколько он там оставался?
28
Восточная
Бовуар посмотрел в свои записи:
– В отеле? Несколько дней. Потом он четыре месяца снимал квартиру. Уехал незадолго до окончания срока аренды.
– Куда?
– Судя по кредитке, он купил билет на скоростной поезд в один конец во Флоренцию, а еще через две недели – в Венецию, – продолжил Бовуар. – Решил поездить по свету.
Да, подумал Гамаш. Гончие хватали Питера Морроу за пятки. В этой гонке по Европе Гамаш видел намек на отчаяние. Похоже, никакого плана в метаниях Питера не было.
Однако то, что Питер выбирал города, знаменитые своими художниками, не походило на случайность.
– Пока у меня есть только кредитные карточки и банковские выписки, – сказал Бовуар. – Мы знаем, что из Венеции он полетел в Шотландию…
– В Шотландию?
Бовуар пожал плечами:
– Да. А оттуда – назад в Канаду. В Торонто.
– Он и сейчас там?
– Угадайте, куда он отправился из Торонто.
Гамаш строго посмотрел на Бовуара. После посещения матери и отчима Питера он не испытывал желания играть в угадайку.
– В Квебек-Сити.
– Когда это было? – спросил Гамаш.
– В апреле.
Гамаш быстро прикинул: четыре месяца назад. Поставив чашку с зеленым чаем, он воззрился на Бовуара.
– В Квебек-Сити он снял со своего банковского счета три тысячи долларов.
Бовуар оторвался от своих записей и медленно закрыл блокнот.
– А потом – ни следа. Он исчез.
Клара и Мирна сидели в гостиной Гамашей. В камине горели дрова, Гамаш разливал напитки. Холодный воздушный фронт принес с собой противный дождь.
Вообще-то, особой нужды в камине не было. Гамаш растопил его, чтобы взбодриться, а не для тепла.
Анни ушла обедать со своей приятельницей Доминик в бистро, оставив родителей и мужа разговаривать с Кларой.
– Прошу. – Гамаш подал Мирне и Кларе стаканы с виски.
– Вы бы лучше принесли бутылку, – буркнула Клара.
У нее было выражение испуганного авиапассажира, который во все глаза смотрит на стюардесс во время взлета. Пытается прочесть по их лицам, не случилось ли чего-нибудь.
«Нам ничто не угрожает? Все идет нормально? Что это за запах?»
Гамаш сидел рядом с Рейн-Мари, а Бовуар притащил из угла старинное «ушастое» кресло, замкнув их маленький круг.
– Вот что мы нашли, – сказал Гамаш. – Пока фактов немного, и какие-то выводы делать преждевременно.
Кларе не понравилась такая формулировка. Попытка успокоить, утешить. Значит, утешение необходимо. Значит, что-то все-таки случилось.
Значит, этот запах – запах дыма, а этот звук издает вышедший из строя двигатель.