Шрифт:
Глава 2
Никита.
Всю неделю я ходил радостный и гордый. Ещё бы! Меня выбрали на усыновление! Я даже видел своих будущих родителей, папу, маму. Был там ещё какой-то дед, но я его не разглядел: подумаешь, дед! Вот мама и папа, это да! Молодые, красивые, добрые. Своих детей у них почему-то не было, решили взять кого-нибудь из детского дома. Выбор пал на меня.
Думаете, незаслуженно? Ага, попробуйте целый год
Это короткий список. На длинный надо издать книгу.
Представьте себе, вас бьют, сзади ранцем по голове, а вы смущённо просите прощенья: извините, сэр, я такой неловкий, оказался у вас на пути!
Или, на уроке физкультуры, когда упал на пол с перекладины, вместо крепкого слова, вы должны посмеяться над собой.
Особенно обидно, когда ставят намеренно заниженные отметки. В этом случае даже плакать нельзя: - Спасибо, мэм, что так высоко оценили мои знания! В следующий раз я выучу ещё лучше!
Ложиться спать надо было в 10, вставать в 6, ночью никуда не бегать, вечером сидеть в комнате самоподготовки.
Если бы ребята не поддержали меня, я или свихнулся бы, или плюнул на всё, и побежал с пацанами в город, где так много интересного.
Пока я учил географию и историю, пацаны подломили какой-то киоск и угощали всех сигаретами и конфетами. Хорошо, что я и раньше не курил, а конфетами меня снабжал мой друг Толик.
– Повезло тебе, Никита, - вздыхал Толик, - Конечно, ты вон какой красивый и умный, не то, что я.
Да, Толика природа явно обидела. Треугольное бледное лицо с вечно сонным выражением наводило на всех тоску. Просто так хотелось подойти и врезать…
Почему-то я пожалел его, стал с ним водиться. А если я с ним вожусь, значит, его трогать нельзя.
– Нашёл с кем возиться! – скрипели зубами мальчишки, и шли искать, кого можно подразнить или дружески надавать тумаков.
Вы не думайте, ребята у нас не злые, как раз наоборот, очень даже весёлые, просто здесь развлечений маловато, вот мы и придумываем всякие шутки над новичками. Кто шуток не понимает, тот пропал.
Был у нас один случай. Привезли к нам одного мальчика, видно, что из обеспеченной семьи, ухоженный такой. Нас попросили не трогать его, пусть, говорят, привыкнет хоть немного.
У нас даже вечером плакать разрешали. В первый день.
Нам же никто ничего не рассказывал, почему он к нам попал, не посчитали нужным.
Решил один мальчик, Дима Фалеев, пошутить, чтобы развеселить новичка.
Была у него такая машинка-трансформер, она едет нормально, потом налетает на какое-то препятствие, бьётся, и рассыпается на обломки, из неё выпадают люди.
Не знаю, кто подарил её Димке, у нас часто спонсоры бывают.
Вот Димка и послал машинку прямо под ноги новичку.
Когда машинка рассыпалась, мальчишка вскочил, глаза у него стали в пол-лица. Весь бледный, он ушёл в туалет, и больше оттуда
Завхоз вынес.
Оказалось, у мальчика на глазах разбилась машина, и погибла вся семья.
Димка после этого разломал свою любимую игрушку, а мы решили сначала узнавать, какие шутки можно шутить.
Над Толиком можно было шутить по – разному, ему одинаково приятно. От любой шутки он садился, где стоял, и плакал. Как он попал в детдом, никто от него не добился. Даже мне Толик не сказал ни слова.
Толику я завещал все свои игрушки. Толик вздыхал, ходил за мной по пятам, и спрашивал, буду ли я к нему заходить в гости.
Я ответил, что до конца учебного года буду учиться вместе со всеми, и с Толиком сидеть за одной партой.
– Я бы ещё хотел к тебе в гости приходить, да не разрешат, наверно.
– Я и сам в первое время буду, как в гостях, - вздыхал я.
Толик сел возле меня, и, впервые, привалился к моему плечу: - Я буду скучать по тебе.
Наконец меня вызвали в кабинет директора. Там меня уже ждали мои новые мама и папа. Правда, в углу, на стуле, сидел ещё тот противный старик, который приезжал вместе с моими новыми родителями в прошлый раз, и всё отпускал язвительные шуточки в мой адрес.
Дескать, причесали, прилизали, не ребёнок, а конфетка. И взлохматил мне причёску. Целый час девчонки меня мучили с этой причёской, а он…
Я решил с дедом больше не разговаривать.
– Ну, что, все формальности улажены? – спросил папа директора.
– Да, подпишите.
– Папа, иди, подписать надо, - обратилась к деду моя новая мама.
Что? Он теперь ещё и дед мне?! И почему он подписывает бумаги?
– Ну вот, Никита, теперь ты мой внук! – радостно сказал старикашка, и засмеялся. Будем дружить?
– Будем… - прошептал я. Потерплю, подумал я, дед старый, мало ли что.
Мама сразу взяла меня за руку, и сказала, что не даст меня в обиду никаким дедам, на что дед снова рассмеялся, но как-то невесело.
Меня вывели на улицу и усадили в машину. За руль сел дед.
– Не журысь, хлопче, - громко сказал дед, и погнал машину по улице.
– Жить пока будешь в моей комнате, - сказал дед, - делать здесь можешь всё, что хочешь, только вещи всегда возвращай на свои места, не трогай вот этот нетбук, и уступай мне вот это место.
Вот этот компьютер твой, кроватка тоже твоя. Этот диван наш с тобой. Днём ты на нём будешь беситься, ночью я на нём буду спать. Ясно?
Я сильно кивнул.
– Пока привыкай, пойду на кухню, посмотрю, чем нас будут кормить.
Пока дед ходил, я осмотрел комнату, где теперь мне предстояло жить.
Комната была не сказать, что велика, но и не мала, с чистыми белёными стенами, окна со светлыми занавесками. Тишина и покой.
Я невольно сглотнул комок, застрявший в горле: соскучился по шуму и гаму, постоянно кто-то рядом сопит, ходит, кричит...