Долгий путь скомороха. Книга третья
Шрифт:
Покончив с делами в Александровой слободе, он отправился обратно в Москву. Выехав за её пределы и пройдя в обратном порядке все охранные посты, Ратмир вновь переоделся в укромном месте и поскакал по наезженной, но вязкой от бесконечных дождей коллее. Из-под копыт его лошади в разные стороны разлетались влажные комки земли. Уже на подъезде к городу чей-то громкий свист заставил его оглянуться. Из кустов выскочил знакомый продрогший мальчишка в рваном зипуне и затасканной отцовской шапочке и призывно замахал ему руками.
– Николка? Давно
– Да уж пришлось чуток обождать, – шмыгая красным носом и стуча зубами, попытался улыбнуться светловолосый, большеглазый мальчишка и протянул Ратмиру свёрнутый в трубочку небольшой листок бумаги.
Ратмир взял его, развернул и быстро пробежал глазами.
– Понятно, – кивнул он и, пряча записку за обшлаг рукава кафтана, внимательно посмотрел на мальчишку: – Ты же далековато отсюда вроде живёшь … На своих двоих сюда добрался?
– А чего не сделаешь за денюжку, – усмехнувшись, пожал плечами тот и вопросительно посмотрел на Ратмира: – Ну, я побежал домой?
– Погоди, – спохватился Ратмир и полез в карман кафтана. Достав монетку, протянул её мальчишке. У того глаза было загорелись, но он тут же опустил их и с достоинством ответил: – Благодарю покорно, барин. Но мне уже за эту услугу уплочено.
– Гордый и честный. Похвально, похвально, – одобрительно кивнул Ратмир и, глянув на его разодранные лапти, надетые поверх обмотанного на ноги тряпья, добавил: – Лезь, Николка, ко мне на лошадь за спину, да держись крепче.
– Да я, барин, и так добегу… – нерешительно произнёс мальчишка.
– Добежать-то ты, конечно, добежишь, – усмехнулся Ратмир. – Да только боюсь, что лапти свои по дороге растеряешь.
Обрадованный Николка шустро взгромоздился на лошадь за спиной скомороха и татарская, выносливая лошадь Ратмира вновь поскакала в Москву. По дороге, Ратмир остановился у лавки старьёвщика и приказал тому быстро подобрать для мальчишки ношенные, но крепкие сапоги. Когда невозмутимый старьевщик протянул обомлевшему от такого подарка мальчишке настоящие, кожаные, чуть поношенные сапоги, Ратмир протянул ему деньги и тронул поводья. Доскакав до нужного места, Ратмир остановил лошадь и скомандовал мальчишке: – Прыгай, Николка, да ноги побереги. Они тебе ещё пригодятся.
Тот, придерживая руками драгоценный подарок, неуклюже сполз с лошади и поклонился Ратмиру в пояс: – Спаси Бог тебя, барин, за твою щедрость… Только не могу я принять от тебя этот подарок. Не пойдёт он мне впрок…
– Что значит – не пойдёт впрок? – удивился Ратмир.
– Пропьёт батя… прямо сегодня вечером и пропьёт, – на глазах мальчишки появились слёзы, и он протянул сапоги обратно Ратмиру. Тот глубоко вздохнул и, прищурившись, посмотрел на взъерошенного, грустного мальчишку: – Ну и где сейчас твой отец?
– Дома, отсыпается… сегодня ночью еле до дома дошёл… все углы посшибал, да с бабкой подрался… денег у неё искал, пьянь подзаборная! – с ненавистью произнёс мальчишка и неожиданно грязно выругался.
Ратмир поморщился, вновь внимательно посмотрел на стоявшего перед ним расстроенного мальчишку.
– Вырасту –
– Всё так плохо с ним, Николка?
– Чего же хорошего, когда этот пропойца уже всё пропил! Нет от него житья ни мне, ни брату моему младшему. Мать в гроб загнал, а нас с братом и бабкой заставляет на паперти побираться, чтобы ему на брагу хватило. Я бы всех пьяниц четвертовал – столько от них горя живущим рядом с ними! – возбуждённо воскликнул мальчишка и вновь протянул скомороху сапоги: – Возьми, барин. Не хочу, чтобы он пропил их. Я пока мал с ним драться. Но как подрасту, так сразу и уйду из дома и брата заберу с собой.
Ратмир пристально посмотрел на Николку, и негромко спросил: – А брату твоему сколько годков уже?
– Пятый пошёл, барин. А мне скоро десять будет.
– Так у тебя больше нет родных в этом городе?
– Есть тётка, отцова сестра. Живёт у Красных ворот, да только мы ей тоже не нужны, – огорчённо посмотрел на него Николка.
– И тебе всё-равно куда идти?
– Из-за брата пока терплю. Какая-никакая, а всё же крыша над головой пока есть. Подрастёт, и пойдём, куда глаза глядят. Ничего, мы сдюжим, – нерешительно заявил мальчишка.
Ратмир достал из кармана кафтана несколько монеток и протянул их мальчишке: – Возьми пока вместо этих сапог. Бери-бери, да отцу их не показывай. Купи себе и брату и бабке какой-нибудь еды.
– Ладно, так и быть, возьму барин, благодарствую, – заискивающе улыбнулся мальчишка. – Смотри, барин, если тебе в чём услужить нужно, то я сразу прибегу, только кликни. Я во-о-н в том доме живу… в подвале, в самом низу… Спроси Николку Фёдорова…
– Хорошо, Николка, – кивнул Ратмир и аккуратно свернув сапоги, сунул их в котомку. – Думаю, что ты ещё пофасонишь в этих сапогах, – и развернув лошадь, ускакал прочь.
Мальчишка с грустью посмотрел ему вслед, затем быстро спрятал монетки за щёку и направился к своему дому.
День клонился к закату. Проголодавшийся Ратмир подъехал к знакомой корчме на Покровской. Худой корчмарь Осип приветливо кивнул ему и сам подошёл к столу:
– Всё как вчера, Ратмир?
– Поесть бы мне, Осип, – ответил ему скоморох.
– А водочки?
– Не… не нужно.
– Вот и отлично! – неожиданно весело воскликнул кабатчик и спросил: – Жареного кабанчика с пареной репой, грибочков в сметане да оладушек гречишных с клюквенным соусом. И капустки квашенной с мочёнными яблочками как ты любишь. Годится?
– Неси всё, Осип. Проголодался – страсть. Кажется, и быка бы сейчас съел, – улыбнулся Ратмир. Он проводил взглядом поспешившего на кухню кабатчика и посмотрел в окно. Ветер гнал по небу серые облака, мимо торопились по своим делам городские жители…
Неожиданно из дальнего угла большого пропахшего запахами еды и мокрой овчины зала послышались звуки гуслей и знакомый старческий голос, чуть дребезжа, жалобно затянул:
Коротаю день за днём
Без тебя моя милая (ударение на «а»)