Долгий путь в лабиринте
Шрифт:
Саша увидела Энрико.
Сейчас ей полагалось вскрикнуть, броситься к мужу. Может быть, даже заплакать от волнения и счастья.
Она так и поступила.
Тилле стоял на прежнем месте и наблюдал. Встретив исполненный признательности взгляд женщины, ласково кивнул ей и провел пальцем у себя под глазом, будто снимал слезу.
Потом он повернулся, прошел к себе в кабинет и достал дневник. Не терпелось запечатлеть на бумаге события сегодняшнего дня.
ВОСЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА
На исходе второй недели марта 1941 года
Все это время с ней находились Энрико и помощник Тилле — гауптштурмфюрер Макс Бергер, отвечавший за подготовку разведчицы. Сам Теодор Тилле появился в Румынии в первых числах марта и тотчас увез свою маленькую группу в Бухарест. Несколько дней ушло на изучение подготовленных для Саши документов, проверку ее экипировки и снаряжения. Затем группа вылетела в Иран. Транспортный «фокке-вульф» пересек с запада на восток Черное море, где-то в районе Трабзона взял к югу и, следуя вдоль турецко-советской границы, вскоре оказался над Ираном. Здесь он обошел города Тебриз и Ардабиль и совершил посадку на ровном, как столовая доска, такыре — высохшем соляном озере.
Путешествие прошло без приключений. Никто не препятствовал пролету машины со знаками «люфтганзы» над территорией двух государств. Более того, на месте приземления путников ждал легковой автомобиль. Несколько часов езды — и группа была доставлена в расположенную на взморье уединенную виллу.
Словом, СД и здесь оказалась на высоте.
Саша проснулась на рассвете, вышла в сад. Территория виллы была ограждена высокой стеной из ракушечника в форме подковы. Концы стены упирались в гряды скал, которые пересекали песчаный пляж и двумя мысами вдавались далеко в море. Пространство между скальными грядами представляло уютную бухточку, наглухо отгороженную от внешнего мира.
Сад спускался к морю пологими террасами. Группы кипарисов и магнолий чередовались с кустами сирени и роз. Здесь, на юге, весна выдалась ранняя, и кое-где на кустах уже проглянули листочки. Неподалеку, на круглой каменистой площадке, красовалась большая коллекция кактусов.
Саша прошла сад и оказалась на пляже. Ночные тени еще лежали в расщелинах скал. Было тепло и тихо. Неподвижная вода на горизонте смыкалась с небом, бесцветным в этот ранний час.
Она неторопливо брела вдоль береговой полосы, затем присела на выброшенное морем бревно. Итак, она снова на берегу Каспия. Где-то слева, совсем недалеко от этих мест, — граница, первый советский город Астара. А оттуда рукой подать до Баку…
Казалось бы, многое достигнуто. Советской разведке удалось навязать свою волю противнику. Но все идет слишком уж гладко. При каждом удобном случае Тилле подчеркивает: он полностью доверяет новой сотруднице. Пошел даже на то, чтобы
Полностью доверяет… Как бы не так! Энрико оставлен в расчете на то, что супруги, если они ведут двойную игру, где-то ослабят бдительность и выдадут себя!.. В Бреслау, а затем в Плоешти с них не спускали глаз. Помещения, в которых они жили, были снабжены аппаратурой подслушивания. Вот и вчера вечером, вскоре после того как Тилле самолично провел их в уютный коттедж, пожелал покойной ночи и удалился, Энрико поманил Сашу пальцем, показал на шишечку в колпаке ночной лампы. От шишечки, венчавшей колпак, тянулась едва заметная проволочка: по виду — декоративная нить, вплетенная в шелковый абажур лампы. Затем подобные тайные микрофоны обнаружились в гостиной и даже в ванной комнате.
…Послышался скрип шагов по песку. Саша подняла голову. С полотенцем через плечо приближался Макс Бергер. Подошел, коротко кивнул в знак приветствия, сел рядом.
— Боюсь, прервал лирическое уединение прекрасной дамы, — сказал он, наклонился и поболтал пальцами в воде. — Как прошла ночь, хорошо ли спалось?
— Спала как всегда. А в качестве компенсации за нарушенное лирическое уединение дайте мне сигарету.
— Ого, вы шутите, и это приятно. — Бергер раскрыл портсигар. — Извольте. Это очень важно, что обретено спокойствие и, мне кажется, даже уверенность.
— Муж, когда он недоволен мною, твердит, что по натуре я авантюристка. А люди этого склада в большинстве фаталисты. Вам известно, я пыталась послать к дьяволу вашего шефа, да и вас заодно с ним. Но вы оказались сильнее… Поняв это, я смирилась, вот и все.
— Чему быть, того не миновать?
— Видимо, да.
— А почему вы улыбаетесь?
— Купаться, конечно, вы не собирались. Полотенце — камуфляж. Явились сюда на всякий случай: вдруг ваш драгоценный агент привяжет камень себе на шею и кинется в воду. А?..
Бергер расхохотался. Коренастый, с могучей грудью и непомерно большой головой, которая, казалось, росла из самых плеч, он долго трясся от смеха, всхлипывая и вытирая глаза.
— Мой Бог, какой темперамент! — бормотал он. — Знайте, я почти влюблен в вас.
— Поостерегитесь сболтнуть об этом при Энрико. — Саша насмешливо скривила губы. — Он ревнив, как мавр.
— Зарежет?
— Зачем ему нож, когда он знает каратэ!
Бергер встал, выпятил грудь, согнул руки в локтях, так что под тонкой тканью сорочки обозначились шары бицепсов.
— Каратэ, сказали вы? Принимаю вызов. У меня за плечами шесть лет на профессиональном ринге. Я боксер, мадам. Хвалебными статьями о моей персоне мог бы оклеить комнату.
— Это все в прошлом.
— Ну нет, женщины утверждают, что я все еще молодец. — Бергер снова поиграл мускулами. — Вернетесь с Востока, и я тотчас начну свои атаки…
Саша смотрела на него и думала о том, что вот уже столько времени не давало ей покоя. Пошел восьмой месяц, как они с Энрико потеряли связь с Кузьмичом. Когда жили в поместье Тилле, управляющий Дробиш смог устроить им встречу. Они проговорили всю ночь — знали, что в дальнейшем трудно будет рассчитывать на сколько-нибудь регулярные контакты. Ведь возможности советской разведки не безграничны…