Долгий солнечный день
Шрифт:
— А как же химический запах? — вдруг вспомнила Эри. — Если я правильно помню, азот не пахнет.
— Вон те столы, в углу, — Саб подался вперед. — Попроси кота пройти ближе.
— Шилд, пройти по балке, — произнесла Эри.
— Видишь, что там стоит? Куча реактивов, колбы какие-то, черти что, — Саб на секунду задумался. — Значит, Лидия тут бывает. Мне она про это не сказала.
— Вот даже как, — покачал головой Лин. — А вообще верно. Народ, у кого какие мысли о том, что там, внутри?
— Я про это даже думать боюсь, — призналась Эри.
— А я думаю, там какая-то часть группы, — предположил Саб. — Возможно, именно про это она говорила, когда я ей… в общем, когда она сказала, что Креусы не
— Логично, — согласился Лин. Саб едва заметно улыбнулся, и Лин тоже. Эри удивленно глянула на них, и получила в ответ два абсолютно безмятежных взгляда.
— И что мы с этим всем будем делать? — напрямую спросила Эри.
— Ничего пока что, — пожал плечами Саб. — Мы про это будем знать. Иметь это в виду, если угодно. А что вообще с этим можно сделать, и, главное, как именно? И для чего?
— Ну, не знаю, — Эри задумалась. — Есть один момент.
— Ты о чем? — не понял Пятый.
— На Берегу я встретила мальчика, — ответила ему Эри. — Ребенка. Который говорил про что-то подобное. Он говорил, что родители его заморозили, чтобы вылечить потом, и что он очень хочет с ними увидеться. Он был хороший, этот мальчик, мы повстречались в горах, на плато, он меня даже немножко проводил. Но суть не в том.
— А в чем? — спросил Саб.
— В том, что если с человеком сделать вот такое, — Эри указала на криостат, — он окажется на Берегу. И застрянет там. Не сможет пойти дальше, понимаете? А мне почему-то кажется, что это очень важно — иметь возможность пойти дальше. Это же насилие в какой-то степени, разве нет?
Саб задумчиво посмотрел на неё, Лин и Пятый переглянулись.
— Наверное, — вздохнул Лин. — Мы ведь там по своей воле, практически, но когда вот так… да, ты права. Ты действительно права. Это как-то не очень хорошо.
— Вот в том-то и дело, — Эри погрустнела. — Это плохо, если вдуматься. Даже если они хотели, чтобы их заморозили. Они же не знали.
— Эри, много кто не знал, но ты ведь в курсе, сколько народу находится на Берегу. Бесконечно много. Я не люблю про это говорить, но некоторые там находятся даже после утраты тела, так ведь тоже бывает, — мягко сказал Лин. — Понимаю, что ты хочешь им добра, но…
— А если там мальчик? — спросила Эри. — Ну тот мальчик, сын Лидии, Веня? Я больше чем уверена, что он как раз там и есть, не просто так ведь Лидия тут торчит годами, и таскается к Георгию. Да, да, я поняла, она консервирует его сердце каким-то образом, и сердце в коляске — а сам он? В могиле? Сомневаюсь в этом. Он тоже там, скорее всего. В этой банке. Вот уж кто, а он точно не решал сам, где ему оказаться. Поэтому…
— Не продолжай, ты права, я понял, — кивнул Саб. — Вместе подумаем, что можно предпринять. Отзывай кота, хватит ему там гулять, да и нам спать пора.
* * *
Перед сном Эри и Пятый снова сидели на лавочке под стеной, пили чай и курили. Лин и Саб уже легли, по всей видимости, устали после своей вылазки на корабль. Впрочем, Эри и Пятый тоже устали, была на то причина.
— Не хочешь еще разок на озеро ночью? — шепотом спросил Пятый. — На трезвую голову?
— А сам как думаешь? Если это и есть не лайт-версия, то можно это будет моим хобби? На любую голову, хоть на трезвую, хоть на пьяную, главное — с тобой, — произнесла в ответ Эри. — Прогулки на озеро ночью.
— В орешник, — ответил Пятый. Эри беззвучно засмеялась, Пятый тоже. — Слушай, как думаешь, мы с тобой когда-нибудь перестанем ржать при слове «орешник», а?
— Не знаю, — она покачала головой. — Я не хочу переставать.
Как-то оно очень спонтанно получилось, с озером —
— Какой же глупостью было то, что мы сделали, — Пятый покачал головой. — Так обворовать и тебя, и себя…
— О чем ты? — не поняла Эри.
— О том, что мы тебя тогда бросили. Это было чудовищной глупостью, непростительной, невероятной. Ведь так хорошо… я только сейчас это понял, прости, до этого… мы с тобой… как послушные дети, которым велели, и они… а сейчас… то есть ночью… мы с тобой словно стали настоящими.
— Тсс, я поняла, — Эри кивнула. — Но так же я поняла и другое. Помолчи, и послушай. Если бы не было всего того, не было бы и всего этого. Знаешь, смешно… — она вдруг улыбнулась. — Вот вы считаете чуть ли не героями Ита и Скрипача, да? Что они жили и живут такой сложной жизнью, столько умеют, столько знают, прошли через столько испытаний. А ты в курсе, что они считают героями вас? Себя они при этом ни в грош не ставят, Ит сто раз говорил, что он всего лишь бывший агент и действующий врач, не более, а вот вы… вы в таком кошмаре всю жизнь прожили, и столько при этом сделали, что вас надо чуть ли не на руках носить, и пылинки с вас сдувать.
— Даже так? — Пятый удивился. — Знаешь, ни я, ни рыжий — мы не рискнули сунуться к ним в головы, чтобы прочесть, что и как, но такого я точно не ожидал. Того, что ты сказала. Мы себе такими жалкими кажемся по сравнению с ними…
— Сейчас по лбу тресну, — предупредила Эри.
— И с кем тогда пойдешь в орешник?
— А с рыжим. Мне что-то подсказывает, что он не откажется.
— Ох, не знаю, — Пятый покачал головой. — Но я обратил внимание, что мы с тобой ржем после слова «орешник», а они — после слова «логично». И отнюдь не просто так.
* * *
— Лин, когда поворот?
— Прямо пока, он один там, не пропустим, — Лин вгляделся в карту. — Тоже проселок. Не ошибешься, не переживай.
— Да я и не переживаю, если что, развернуться можно, — Эри нажала на газ, и «Двина» бодро запрыгала по кочкам. — Саб, а ведь неплохая машина. Прости, что я ее называла остовом. Она вполне себе едет, и вполне себе не остов.
— Только тесная, — проворчал Саб. Он сидел на переднем пассажирском сидении, рядом с Эри. Кресло он отодвинул максимально назад, но все равно, ноги девать оказалось особенно некуда, коленки упирались, а потолок фургона находился в опасной близости от сабовской макушки.