Долгое лето

Токацин

Чашка на полу негромко зазвенела. Сегон сидел рядом и обнюхивал её края и свою лапу, только что вынутую из воды. Он слизывал капли с меха и испарину с глины, но пить из чашки не решался. Кесса протянула к нему руку, но, подумав, отвела её в сторону – она не хотела пугать зверька.

– Да, благородная дева, - отозвался Ильюэ с еле заметным удивлением. – В ваших краях знают это название?

Речница молча кивнула – от волнения дух перехватило.

– И это правда, что убежище Уангайя стоит нетронутым со

дня Применения? Что там лежат древние книги – самые древние в мире? И Великий список Брайана Вольта… он тоже там? – выпалила она, совладав с дыханием. Ильюэ слегка нахмурился.

– Ты немало знаешь о доме наших предков, Кесса Хурин Кеснек, - заметил он ровным голосом. – Всё это правда. Убежище Гвайны закрыто по его приказу, но слухам он препятствовать не мог. Отчего тебя так волнуют эти легенды?

– Повелитель Ильюэ! – Кесса неловко приложила руку к налобной повязке. – У меня есть одна просьба к тебе. Позволь мне заглянуть в книгу Вольта! Мне очень нужно прочесть её. Всего одну страницу, не больше. Это спасёт одно существо от тоски и страха…

Речница обвела взглядом воинов – они, не сговариваясь, прикоснулись к оружию. Служители прижались к стене. Даже задремавший Уску широко открыл глаза и поднял голову.

– Нет, - Ильюэ покачал головой и посмотрел мимо Кессы, в стену. – Никто, кроме Ханан Кеснека, не войдёт в убежище Гвайны. Это его воля, и это моя воля.

– Но я… - начала было Кесса и осеклась под тяжёлым взглядом Ханан Кеснека.

– Я сказал.

Сегон прижал уши и сердито зашипел, Речница посмотрела туда же, куда и он – и увидела, что двое воинов незаметно придвинулись к ней почти вплотную, и взгляды их не сулят ничего хорошего. Зверёк снова забрался к Кессе на руки и зашипел ещё громче.

– Ильюэ, зачем ты пугаешь ррассветного стрранника и благорродную деву? – укоризненно шевельнул ухом Уску. – Это излишне.

– Я думаю иначе, Уску Млен-Ка, - нахмурился Ханан Кеснек. – За ними нужен присмотр. И я не хочу, чтобы они тут задержались.

Золотой свет, дрожа и переливаясь, хлынул с экрана, и все замолчали. По небу протянулась яркая сияющая полоса. Белый огонь над экраном вспыхнул ярче прежнего, от стен повеяло жаром.

– Ильятекси летит домой, - тяжело вздохнул Уску, щурясь от резкого света. – Да хрранят боги тех, кто рработает сейчас в полях…

Стены едва заметно содрогнулись. Все воины разом встали на ноги. Ильюэ покачал головой, глядя на них, и они замерли у двери.

– Пока Ильятекси в небе, все будут в укрытии, - сказал он.

Сегон широко распахнутыми глазами смотрел на экран. Его уши стояли торчком и слегка вздрагивали.

– Интерресно всё же, куда он летал… так далеко от своего гнезда и так быстрро, - покрутил головой Уску и попытался подняться на лапы, но от тепла его разморило. – Что можешь сказать, ррассветный стрранник?

Койя

вздрогнула и подпрыгнула вертикально вверх, поворачиваясь на лету мордочкой к Уску. Он шевельнул ухом на невнятное фырканье и жалобный писк.

– Непрременно перредам твоим рродичам, - пообещал он, жмурясь. – Не могу дождаться встрречи с ними. Когда вокрруг такое творрится, не слишком прриятно сидеть взаперрти…

– Уску! – Ильюэ нахмурился и подхватил старого кота под передние лапы – как раз вовремя, тот уже собирался ткнуться мордой в пол. – На этой неделе ты из крепости не выйдешь.

Дверь странного укрытия снова распахнулась. За ней на том же подъёмнике, что привёз в подземелье Кессу, стоял воин в белой броне, без оружия, но с сигнальным рогом у пояса.

– Повелитель! – он тронул налобную повязку и поклонился в пояс. – Нападение с юга!

Ильюэ резко выдохнул и отпустил кота.

– Солнечный зарряд? – уныло пробормотал тот, пытаясь подняться. Кесса села рядом и упёрлась плечом ему в грудь, но тяжёлый кот чуть не уронил её.

– Что разрушено? – спросил правитель, повернувшись к воину. Тот уставился в пол. Кессе померещилось, что воздух вокруг наполнился жаром.

– Крепость цела, повелитель, - мотнул головой посланник. – Заряд упал в поля, повреждены два малых канала и восемь гряд.

– Раненые? – тень, падающая под ноги Ильюэ, замерцала и растаяла, сменившись золотистым ореолом. Койя сунула нос в ухо Речнице, Уску захлопал крыльями – но взлететь у него не получилось, так же, как и встать.

– Трое поселенцев – несильно, только ушиблись, - поспешил заверить гонец. – Заряд упал, когда пролетал Ильятекси, Акапана увёл всех с гряд. Все живы.

– Жителям Хекоу очень повезло, - угрюмо пробормотал Ильюэ, и тень у него снова появилась. – Солнце ещё высоко. Готовь корабль и предупреди Акапану. Я лечу к нему.

– Акапана уже ждёт тебя, повелитель, - снова поклонился воин. – Видели, как летел заряд. Он не из Хекоу.

– Тогда откуда? – нахмурил брови Ильюэ.

– Со стороны Чакоти, - в голосе посланца слышался трепет. Уску сердито зашипел и всё-таки встал на четыре лапы, чуть не придавив Речницу.

– Опять Джаскарру неймётся, - проворчал он. – Ильюэ, прришли ему подаррочек. До вечерра успеете обменяться даррами…

– Уску! – правитель повернулся к нему. – Никуда не лезь до моего возвращения. Вегмийя присмотрит за тобой. Что до этих странных пришельцев…

Он скользнул взглядом по Речнице и жёлтой кошке. Сегон сердито оскалил зубки.

– Ты вызываешь много вопросов, Кесса Хурин Кеснек. Только из уважения к Уску я позволю тебе до утра остаться в Шуне. На рассвете ты покинешь крепость и эти земли.

– Ильюэ, пррояви же благорродство, - мотнул головой белый кот и недовольно поморщился. – Она – Хуррин Кеснек!