Долгое лето
Шрифт:
Он кивнул на искалеченные руки. Фрисс медленно вернулся на место, убирая мечи, и недоверчиво покачал головой.
– Значит, ты убил Фоула? Кажется, я видел эти кости… это было в Раотау? Там остались твои следы и следы той засады. Выходит, что ты герой, истребитель опаснейших тварей… Всадникам наградить бы тебя, а не приговаривать к смерти!
Некромант странно всхлипнул и покачнулся.
– Герой? Скажешь тоже, Фрисс…
Он дёрнулся и схватился за горло, зелёный свет вспыхнул вдвое ярче и поднялся вверх торжествующими кострами,
…Сквозь бесчисленные щели в пальмовых листьях было видно белесое небо. Солнечный луч коснулся лица Фрисса, и Речник неохотно скинул с себя истрёпанные шкуры и сел, протирая глаза. Приближался полдень, снаружи уже потянуло дымком – жители разводили костры, грели воду для мучной болтушки. Фрисс снял с пояса неожиданно лёгкую флягу, встряхнул её и обнаружил, что в ней пусто.
«А… Теперь вспомнил,» - Речник нашарил под шкурами перевязь и надел её поверх рубахи. «Это Хосу, сейчас полдень, приехали мы ночью. И где теперь Нецис и Шарраэн?!»
Фрисс выбрался из шалаша и тут же столкнулся с хеджийками, следящими за котлом. Пахло оттуда не слишком вкусно – еда в пустыне была скудна, недаром пауков считали дичью – в бурлящей воде, кроме муки, плавали мелкие луковицы и обрезки стеблей Риумы. Туда же хеджи бросали горстями сухие финики. Речник заглянул в котёл, покачал головой и прошёл мимо, к длинному навесу за шатрами, на краю пальмовой рощицы. Из-под навеса виднелся полосатый хвост с клешнёй на конце.
– Шарраэн! Как спалось? Напоили тебя? – спросил Фрисс, тронув лапу хеска. Тот поднял голову и посмотрел на Речника – не слишком радостно, но и не взглядом обречённого на смерть.
«Я спал в покое, знорк. И воды мне принесли,» - ответил он. «Ты видел сегодня Нециса?»
– Пока нет, - покачал головой Речник. – Я иду к нему.
Шатёр, в который той ночью принесли Некроманта, был покрыт шкурами и хранил прохладу чуть лучше, чем дырявые навесы из листьев. Речник шагнул в полумрак, пахнущий пряными травами, и остановился на пороге, привыкая к темноте.
– Он ещё спит, воин, - донеслось из-под стены. Навстречу Фриссу поднялась невысокая хеджийка в пёстром балахоне. В её волосах слабо светились белые перья.
– Мир тебе, чародейка Миансу, - Речник сложил ладони лодочкой в знак уважения. – Что скажешь о Нецисе?
– И тебе мир, благородный воин, - кивнула хеджийка. – Ты вовремя привёз сюда повелителя мёртвых, собственная сила чуть не сгубила его. По воле Хорси мне удалось ослабить оковы и освободить её… теперь его раны закрылись, и он не умрёт. На рассвете он спрашивал о тебе, но ты уже спал.
– Спасибо тебе. Хорошо, что он жив, - усмехнулся Речник. – Возьми в награду немного холодной стали, она в цене сейчас…
– Оставь её себе, воин, - отрицательно качнула головой Миансу. – Чародей Нецис – не из тех, с кого я беру плату. Помочь
Фрисс удивлённо мигнул.
– Так ты его давно знаешь? А чем он…
Миансу покачала головой.
– Нецис чрезмерно скромен, а я не могу нарушить слово, данное ему. Но поверь, он – чародей, достойный уважения, а не смерти.
– Он убил Фоула в одиночку, - кивнул Речник. – Этого, по правде говоря, достаточно. Я буду под навесом, у Шарраэна. Если Нецис позовёт, окликни меня…
Вечером из пустыни вернулись юнцы, отправленные на охоту, и принесли ворох пауков, скорпионов и толстых песчаных змей. Одну из них, уже запечённую в углях, хеджи отдали Фриссу.
С чашей темарина и жареной змеёй Речник вернулся под навес, отыскивая в наползающем мраке циновку, на которой сидел. Трудно было найти под навесом место поодаль от огромного демона, а рядом с ним было слишком жарко… Фрисс не сразу заметил в полутьме, что под боком Шарраэна сидит Некромант – он сливался с темнотой и чёрным мехом хеска.
– Речник Фриссгейн, - голос мага дрогнул, - я виновен перед тобой. Мне следовало ещё той весной прилететь на Реку и предупредить вас всех, но я трусливо бежал, а теперь… Не знаю, что вы успеете спасти. Выслушай меня, Речник, даже если я опоздал.
– Нецис, ты о чём? – ошарашенно спросил Речник. В глазах Некроманта были боль и отчаяние.
– Моя страна, Нэйн, готовится к войне. Вся нежить Нэйна, вся его магия обрушатся на Великую Реку. Семеро свирепых демонов захватили Нэйн, а теперь захватят и твою страну. Я оказался слаб против них… Ещё той весной Нэйн пал, и насколько демоны усилились за год, я не знаю, но всем войскам Реки нелегко будет устоять против них. Алинхег, главный среди этих выродков…
– Прошлой осенью был побеждён и развеян прахом по ветру вместе со своей армией, - закончил за него Фрисс. – В том году неживые войска напали на нас, в том же году они и сгинули. Отныне твоя страна не в лапах демонов. Ты из-за них бежал? Теперь опасности нет. Река жива, Нэйн свободен. Там сейчас правит Сирилин Ир’инеррин, ты слышал о ней?
– Сирилин?! Но как… как такое могло случиться? Какая неизмеримая мощь… - Некромант осёкся и пристально посмотрел в глаза Речника. – Ты не обманываешь меня, Фрисс?
– Я не стал бы так обманывать, - он не отвёл взгляд. – Рассказать о нашей войне?
Маг молча кивнул. Его глаза странно блестели.
… - Я не знаю, как благодарить тебя, Фриссгейн, - маг прижал руку к груди.
– А, от меня было немного проку, - смутился Речник. – Благодари Чёрную Речницу и тех Некромантов, что помогали ей. Вот только не могу вспомнить, кто спрятал в озере нож… как его звали-то?
Фрисс озадаченно пожал плечами.
– Неважно. От него точно было немного проку, - вздохнул Нецис. – Важно то, Фриссгейн, что я обязан тебе дважды – как спасителю моей ничтожной жизни и как одному из освободивших мою страну.