Долгое лето
Шрифт:
Маги столкнули Речника и Некроманта со спины анкехьо. Фрисс поднял взгляд на существо, свернувшееся кольцом в кратере, и поёжился. Потоки магии струились вокруг, заставляя кровь клокотать в жилах, а кожу багроветь. Фрисс криво ухмыльнулся и шагнул вперёд – к Нецису, который стоял уже вплотную к огромному существу и смотрел на него бесстрастно.
– Мир твоему городу, владыка Элмад, - сказал Некромант, приложив руку к груди. – Печально знать, что в него пришла беда.
Верховный дракон был громаден – даже Анхур, способный нести анкехьо в одной лапе, рядом с ним казался птенцом. Его чешуя, когда-то сапфировая, за века стала тёмно-синей, почти чёрной, и сверкающие кристаллы по
– Мир тебе, властитель драконов, - сказал Речник, склонив голову. – Привет тебе от Великой Реки и Короля Астанена.
– Рад видеть посланника Астанена в своём гнезде, - от голоса дракона слегка задрожал холм. – Узнал я и тебя, Нецис Изгнанный. Алсек Сонкойок проходил здесь весной и говорил, будто ты покинул Айгенат. Что заставило тебя вернуться?
– Я не возвращался, владыка Элмад, - Фриссу показалось, что Некромант едва заметно вздрогнул. – Я здесь не по делам Айгената. Ты уже знаешь о нежити на священном кладбище?
– Само собой, - веки дракона дрогнули. – Мой народ считает, что осквернителя следует наказать, а восставших мертвецов упокоить. Но сделай одолжение и утоли моё любопытство, Нецис Изгнанный… Если ты покинул Айгенат и не вернулся, отчего тебя тревожит нежить на священном кладбище?
Некромант снова вздрогнул.
– Сейчас я… - он говорил медленно, с трудом подбирая слова. – Сейчас у меня своя забота, владыка Элмад. Орден Изумруда сковал меня и лишил силы. Я знал, насколько велико твоё могущество, и надеялся…
Дракон выпустил из ноздрей струйки дыма и опустил веки вовсе.
– Что же, это разумно, - сказал он, и Фриссу показалось, что Элмад вовсе не рад услышанному. – И это ожидаемо. Скажи мне, Нецис Изгнанный, чем ты можешь заплатить за разрушение оков? И за сохранение в тайне твоего пребывания здесь и твоего возвращения в Айгенат?
Нецис еле заметно качнул головой.
– Я не вернусь, владыка Элмад, - тихо сказал он. – Если ты снимешь с меня оковы, я берусь очистить Джугвейн Сааргет. Так оно останется в целости и не будет потревожено пламенем. И я снова поставлю печати на его границах…
Дракон приоткрыл один глаз.
– Ты уже вернулся, Нецис Изгнанный, - заметил он. – И многие будут рады твоему возвращению. Коснись моего когтя…
Огромная лапа нависла над путниками. Фриссу захотелось шарахнуться в сторону, но он заставил себя стоять неподвижно. Некромант, закусив губу, дотронулся до гигантского чёрного когтя и зашипел от боли. Огненные ленты оков на его руках вспыхнули багровым пламенем и разлетелись мерцающей пылью.
– Удачной ночи, Нецис Изгнанный, - пророкотал дракон. – Жду твоего возвращения с хорошими вестями. Анхур! Отнеси Некроманта на священное кладбище и жди там, пока он не закончит работу. Отряд будет в небе и примчится по твоему зову, если Некромант потерпит поражение. Кеос Всеогнистый да поможет вам всем…
Фрисс сам не знал, как ему хватило смелости, чтобы оседлать дракона вслед за Нецисом, но очнулся он уже над городскими окраинами, тускло освещёнными парой церитов, и городская стена, опоясанная охранными чарами, промелькнула внизу узкой лентой.
– Фрисс, ты напрасно в это ввязался, - сказал Нецис, обернувшись к Речнику. Некромант был задумчив и хмур.
– Прикрою тебе спину, - сказал Фрисс, сжимая пальцы в кулак и показывая магу серебряное кольцо. – Мёртвые драконы – сильные и опасные твари, и их много, а ты будешь там один.
– Мои сородичи – не твари, - угрюмо откликнулся Анхур. – Даже если их сон потревожен, а
– Твои разбуженные сородичи убили пятерых моих, ничего плохого им не сделавших, - нахмурился Речник.
– Если так, то владыка Элмад уплатит тебе виру от имени всех нас, - сказал дракон и выдохнул пламя. В яркой вспышке внизу мелькнули стены из огромных каменных глыб, оплавившихся и слипшихся друг с другом, а за стенами – груды гигантских костей, заметённых песком. От пламени Анхура вспыхнули чаши с маслом на стене, огненная цепочка опоясала огромное драконье кладбище, свет озарил мёртвые кости… и повисшего над кладбищем дракона-мертвяка, странно дёргающего крыльями. Он словно вспоминал, как правильно летать, но память отказывала ему. Пустые глазницы с зелёным огнём на дне уставились на Анхура. Ледяное зеленоватое пламя встретилось с янтарным, и неупокоенный рассыпался на части, а Квайя дождём хлынула на песок.
– Я вижу немёртвых, - в голосе дракона слышалась сдерживаемая ярость. – Я не вижу Некроманта. Кто лишил моих сородичей покоя, где он скрывается?!
– Пригаси пламя – и увидишь, - прошептал Некромант, поднимаясь во весь рост. Теперь Речник понял, куда он смотрит. Из песка посреди кладбища пробивались тонкие ручейки мерцающей Квайи. Она дымилась, растекаясь по округе, и кости, оказавшиеся на её пути, дрожали и подпрыгивали, на глазах сползаясь вместе и соединяясь. Вокруг потоков стояли Айкурты, старательно прорезая в песке новые русла для Квайи, подводя их к большим грудам костей и подталкивая друг к другу разрозненные останки. Шестеро оживших драконов реяли над дымящимся источником, глядя на пробуждающихся собратьев.
– Как будто пробился родник… - прошептал Фрисс, глядя на Квайю с опаской и отвращением.
– Так и есть, - оглянулся с кривой усмешкой маг. – Придётся иссушить его в истоках. Анхур, прикрой с неба!
Он бесшумно спрыгнул на песок. Фрисс полетел следом, уже зная, что на ноги не приземлится – слишком высоко… В небе взревело пламя – Анхур вызывал на бой крылатых мертвецов. Айкурты остановились и вскинули лезвия, и Речник, мешком упавший наземь, выхватил мечи из ножен прежде, чем поднялся. Сталь заскрежетала о хитин, высекая искры, Айкурт отшвырнул человека на груду дрожащих костей, Фрисс отшатнулся, спасаясь от удара крючковатой лапы другого демона, и вонзил клинок в его нагрудник.
– Ха-ат-хрот!
Нежить раскололась надвое, судорожно дёргая конечностями, Фрисс провёл ладонью по её груди, довершив разрушение. Лезвие другого Айкурта скользнуло по плечу Речника, чудом не задев шею, и Фрисс метнулся в сторону, держа мертвяка на расстоянии вытянутой руки. Сверху посыпались осколки обугленных костей, дождём застучали по шлему и наплечникам. Айкурт ударил двумя лезвиями сразу, пластины доспехов Речника зазвенели от удара и украсились длинной царапиной. Фрисс рубанул по шее мёртвого демона, рассёк тонкую броню, и голова хеска склонилась на плечо, а потом отвалилась вовсе. Лезвие полоснуло по руке Речника, попало меж пластин и пропороло прочную кожу доспехов, рука налилась болью и отяжелела. Фрисс выпустил меч и перехватил лапу демона голой рукой. Самородное серебро сделало своё дело – конечность вспыхнула и рассыпалась на части, незримое испепеляющее пламя перекинулось на плечо мертвяка, содрогнувшегося от боли. Фрисс отступил на шаг, ударом плашмя опрокинул догорающую нежить и быстро огляделся – жив ли ещё Нецис? Третий Айкурт смертоносной тенью вырос из темноты, взмахнул лезвиями и без единого звука рассыпался в прах. Сверху рухнул драконий череп, чуть не придавив Речника, откатился в сторону и зарылся в песок.